Не имея родных братьев и сестер, я рос свободным одиночкой-интровертом, и меня это вполне устраивало. Я и по сей день такой. Социальное взаимодействие меня нервировало тогда и продолжает нервировать сейчас.
Мама и папа близко дружили с другой ирландской парой, которая переехала в Бельгию одновременно с нами. Их сын Шон, мой ровесник, стал моим лучшим в мире другом и является им до сих пор. Можно сказать, я был избалован своей прекрасной жизнью и учебой в шикарной международной школе вместе с другими иммигрировавшими в Бельгию детьми. В юном возрасте быстро схватываешь языки, и вскоре я свободно заговорил по-французски и по-фламандски, хотя до сих пор говорю на них с ирландским акцентом.
Моим постоянным домом стал Таиланд. Я долго не мог отыскать место, которое смог бы назвать своим домом. Нигде его не ощущал. Ни в Северной Ирландии, ни в Бельгии, ни в Дублине, где я провел потом много лет. Я благодарен за предоставленную мне в детстве возможность вести более космополитичный, европейский образ жизни, лакомиться мидиями, чипсами и общаться с людьми со всего света.
На континенте к алкоголю относились куда более лояльно. Детям разрешалось пробовать пиво или вино в кругу семьи, а подросткам, начиная с четырнадцати лет, выпить немного пива после игры в футбол или посидеть в пабе. Это было обычным делом и не порицалось в обществе. Культура пьянства в Великобритании и Ирландии, к сожалению, печально известна во всем мире, но в Бельгии во времена моей юности все обстояло иначе. Мама любила выпить вина за ужином, а папа – пропустить пару кружек пива в саду, но ни одного из родителей нельзя было назвать заядлым пьяницей. Поэтому мою вероятную зависимость от алкоголя вряд ли можно считать наследственной.
Что по-настоящему наложило мрачный отпечаток на мое детство и на протяжении многих лет портило мне жизнь, заставляя испытывать угрызения совести, так это расставание моих родителей. Я винил в этом мать, винил отца и винил самого себя.
До тринадцати лет мою жизнь можно было назвать идеальной. Я был избалован, счастлив и рос будто в теплице. Именно поэтому развод родителей стал для меня поворотным событием. Я и не догадывался, что у них имелись какие-то проблемы. Насколько я помню, никаких ссор у меня на глазах не происходило. Тем не менее одним ужасным вечером я сидел у себя в комнате и делал домашнее задание (или, вернее, делал все, кроме него), когда услышал на первом этаже какой-то шум. Происходило что-то серьезное. Хлопнула входная дверь. Я услышал, как папа плачет, разговаривая по телефону.
– Пап? – позвал я, встав у лестницы.
– Спускайся, Ниал. Мне нужно с тобой поговорить.
Пока я переступал босыми ногами со ступеньки на ступеньку, у меня в животе все плотнее скручивался комок нервов. Внизу в гостиной стоял папа, большой и сильный, мой защитник и супергерой. Он побледнел и выглядел сломленным. В его покрасневших глазах стояли слезы.
Какого?..
– Твоя