– А почему она потухла? – Нюша переводит на меня ошарашенный взгляд.
– А потому что спать пора. Но сначала покушать.
– Я не хочу кушать. – Она недовольно складывает руки на груди и топает ножкой.
– Это что еще за бунт? – хмурю брови и повторяю ее позу.
– Я не голодная!
Снова начинается битва за калории. Не на жизнь, а на смерть.
– Я вот Деду Морозу напишу, что ты плохо кушаешь, – опускаюсь до шантажа. Самой жутко стыдно, но я правда больше не знаю, как ее еще уговорить.
– Ладно. Только пять пельмешек, – быстро сдается дочь.
– Нет, пятнадцать, – специально говорю много, чтобы сторговаться на середине.
– Тогда десять.
– Ну хорошо.
Танюша прирожденный торгаш. В любой ситуации всегда добудет что-то для себя. Лишнюю минутку, лишнюю конфетку и так до бесконечности. Целую ее в макушку и иду на кухню.
– Я пошла готовить, а ты убирай игрушки.
Наш ужин затянулся, и поэтому спать мы легли поздно. Точнее, отрубились вдвоем на Таниной кровати. Обычно я ухожу, но вчера что-то пошло не так. А сегодня тоже суматошный день. Надо готовить праздничный ужин. Не люблю я эти застолья. Таня поклюет немного и уходит, я тоже много не ем. Получается, готовишь весь день для красоты. Но традиции и ритуалы никто не отменял.
Нехотя открываю глаза и широко зеваю. Не выспалась я ужасно, но надо вставать. Нюша уже не спит и, скорее всего, разносит квартиру. С таким моторчиком в одном месте очень сложно сидеть спокойно.
– Мама! Мамочка! – доносится из другой комнаты ее звонкий голос.
Почему я не удивлена. Нюша или что-то уже сломала или натворила. Иначе с чего ей быть такой взбудораженной.
– Что случилось? – кричу ей и сажусь на постели, разминая мышцы шеи.
– Там такое, – вбегает она в комнату и разводит руки в стороны, а я лишь скептически поднимаю бровь.
– Какое такое? – ловлю ее в охапку и зацеловываю. – Я разве разрешала включать телевизор?
– Ну пусти, – смеется и выворачивается. – Пойдем скорее, покажу.
Берет меня за руку и тянет в другую комнату.
– Ну пойдем, – обреченно вздыхаю и сдаюсь я. Иду за дочерью и по дороге собираю волосы в небольшой пучок, чтобы не мешались.
Вхожу в зал и не сразу замечаю какие-либо изменения. Точнее, совсем не замечаю. И что же здесь «такого»? Непонимающе смотрю на дочь, она озорно улыбается и показывает пальцем мне за спину. Оборачиваюсь и теряю дар речи от неожиданности. Передо мной стоит незнакомый мужчина и пьет кофе из моей кружки.
– Доброе утро. – Он как ни в чем не бывало улыбается. – Я у вас тут немного похозяйничал. Вы же не против?
От такой наглости я напрочь забываю все слова, лишь возмущенно открываю рот, как рыба.
– Кто вы? – наконец выдавливаю из себя и плотнее закутываюсь в халат.
– Мам, это же папа! – радостно сообщает Танюша.
– Какой еще папа?
– Настоящий, – хмыкает незнакомец