Не только молодежь, но и более взрослое поколение думало, что завоевание Финляндии представит двух-трехнедельный военный эпизод. Военная молодежь, партийцы, что называется, рвались в дело, говоря стандартное: «Задание партии и правительства» и «Финляндия будет сокрушена». Считали, что для этого достаточно 2–3 корпусов. В кругах старой интеллигенции смотрели более сдержанно. «Орешек может оказаться твердым», – говорил мой старый учитель истории. Эту точку зрения разделял и сам я, руководясь следующими соображениями. Прежде всего крайне выгодное международное положение Финляндии. В Европе война, но все воюющие стороны, без исключения, на стороне Финляндии, а не на стороне СССР. Это обещало большую дипломатическую и военную поддержку. Перечисляя позже страны, которые посылали в Финляндию оружие и даже указывая кто, сколько и какое, Молотов не назвал, правда, Германию, но ее союзницу Италию – прямым образом.
Вторым и собственно главным моим соображением являлось неверие в высокие боевые качества Красной армии. Она обладала отличным людским материалом, по всей вероятности, техникой, но вряд ли имела хорошо слаженную организацию, наличие которой определяет успех всякой армии. Сомнительны были качества командного состава. О его низком уровне, общекультурном и непосредственно-специальном, говорили порой сами представители новой интеллигенции. Приходилось, наконец, считаться с недавним уничтожением лучшей части высшего командного состава армии; Тухачевского, Егорова, Блюхера, Орлова, Уборевича, Якира и тысяч командиров среднего состава, выдвинувшихся за время Гражданской войны, получивших боевой опыт, дополненный позже теоретическим образованием и службой в кадровых частях армии.
События, разыгравшиеся в зиму 1939–1940 года, превзошли самые пессимистические ожидания. Поражение армии, вступившей в северо-восточные районы Финляндии, и тупик, каким оказалась линия Маннергейма, заставили еще раз задуматься о всей политической системе, чересчур безответственной в своих действиях.
«Орешек» был, конечно, твердым. Будущие историки воздадут не раз должное крохотной героической Финляндии. Они отметят изумительную выдержку и большой ум ее государственных руководителей, сумевших понять и предвидеть все слабые стороны своего противника-великана. Они скажут много хороших слов и о настоящем патриотизме народа, поднявшегося как один человек на защиту своей страны. Эти качества, видимо, издревле присущи финнам. Ими объясняется, надо думать, предоставление Финляндии Александром I автономии, определившей ее место в составе Русского государства.
Все данные Финляндии, начиная с исключительно благоприятных для защиты страны естественно-географических условий, только усиливали требования