– Сенатор, Вы с нами? – с лёгким беспокойством спросил Лион.
– Да, простите, я немного задумался, – ответил сенатор. Он слегка потряс головой, – что ж, – сказал он, – вы просите избрать менее скучный способ разогнать темноту? Извольте!
Он на секунду закрыл глаза, замер… И сквозь сомкнутые веки увидел, что вокруг стало гораздо светлее. Он открыл глаза и улыбнулся… Да, точно так как он хотел! Сад наполнили медленно порхающие, похожие на медуз, огоньки. Он видел подобных в каком-то фантастическом фильме, – и теперь решил осветить сад таким образом, – розовые, сиреневые, белые и ярко-зелёные, они кружились в чарующем танце, пролетая меж ветвей клёна, между засыпающими гладиолусами и переливались разными оттенками, однако сад при этом непостижимым образом оставался освещён ровным розоватым светом.
– Красота, – одобрительно прищёлкнул языком дЭглиз, – Марулл, да Вы – романтик
– Я говорил, – с улыбкой сказал Лион, – в этом ржавом сундуке запрятано много сокровищ, граф!
– Хм… – хмыкнул сенатор.. – Слова собеседников были ему приятны, несмотря на сомнительную комплиментарность в метафоре Лиона. – Этот сундук и сам не такой уж и ржавый, – сказал он. На себя посмотрите, господа, – добавил он неожиданно для самого себя.
– Да, мы ужасны, – самокритично признал дЭглиз, любуясь полётом светлячков у себя над головой, – а особенно этот дурацкий маскарад, в который нас втиснул гостеприимный Марулл. – Лион, дружище, я больше не выдержу, – он хлопнул в ладоши и моментально оказался в потёртых джинсах, красной клетчатой рубахе и ковбойской шляпе. – Уффф, – выдохнул он и с явным удовольствием потянулся в кресле. – Неужели Вам доставляет удовольствие запихивать себя в эту консервную банку, Марулл?
Сенатор уже хотел по привычке холодно возразить, сказав что-то вроде того, что существуют правила приличия и уважения к хозяину дома, который имеет право выражать пожелания о дресс-коде на своём приёме, однако заставил себя промолчать и, сделав глубокий вдох, решил опробовать свою новообретённую способность и сказать то, что думает на самом деле… А что он собственно думает на самом деле? Марулл вдруг с удивлением обнаружил, что на самом деле он никогда и не задавал себе этот вопрос – а нравится ли ему носить смокинг? Это настолько его поразило, что он зажмурился и медленно проговорил: погодите, граф, прошу Вас.. Я сейчас попытаюсь сказать Вам правду..
В саду повисла неожиданная тишина. Лион внимательно смотрел на сенатора исподлобья, дЭглиз сидел совершенно неподвижно…
– Нет… – наконец нерешительно проговорил сенатор… Нет.. Чёрт возьми, мне не нравится носить смокинг! И видят небеса, – продолжил он всё более крепнущим голосом, – я его по-правде говоря, вообще, ненавижу не меньше Вас, граф…
Сенатор замолк и тишина, казалось, стала осязаемой.