– Что считаешь нужным. Коротко и максимально информативно. А еще паспорт свой покажи.
– Чтобы вы его тут же отобрали?
– Девочка, я не рабовладелец. Если тебя что-то не устраивает, дверь открыта, – еще немного и он вообще меня выгонит отсюда. А я хочу учиться. Это пока что единственный мой шанс.
Быстро ныряю в свой рюкзак, что стоит на полу, и достаю паспорт, протягиваю ему. Натан его быстро пролистывает и возвращает обратно, положив на разделяющий нас журнальный столик. Я тут же его подхватываю.
– Павла Валерьевна Лескова, – произносит мое имя и чуть склоняет голову набок. – Девятнадцать лет. Рассказывай.
Чуть помедлив, собирая мысли, начинаю. Выбираю то, что ему можно рассказать, а что нет, обхожу стороной.
– Жила с бабушкой в области. Приехала с подругой, чтобы поступить в архитектурный. Но провалила вступительные. Устроилась на работу официантом в кафе, – пока я говорю, мужчина напротив внимательно за мной наблюдает.
– Возвращаться не планируешь? – спрашивает.
– Нет, – отвечаю резче, чем следовало бы. – Нет, бабушку бросать я не собираюсь. Помогаю по возможности. Но возвращаться не хочу, – уточняю уже мягче.
– Родители? – закономерный вопрос, но мне не хочется на него отвечать. Но судя по лицу Натана, придется.
– Маму не знаю, она отказалась от меня в роддоме. Отец ушел, когда мне было лет десять. Но это не значит, что если что со мной случится, что искать меня не будут, – морщусь сама от того, как жалобно звучит последнее предложение. Лучше бы я промолчала.
– Ты не поступила, а подруга, я так понимаю, да, – догадывается он.
– Да.
– Документы у тебя все с собой? Аттестат?
Киваю.
– По здоровью. Есть что-то, что я должен знать?
– Что вы должны знать? – не понимаю я.
– Аллергия, может? Хронические заболевания? Гастрит, например? Молодежь нынче не совсем здоровая пошла.
– Нет. Ни аллергий, ни гастрита нет, – отвечаю уверенно.
– Хорошо. Сейчас придет Артем, мы поедим и он тебя отвезет на квартиру. Пока готовится договор, я думаю, завтра он будет у меня на руках, ты с ним познакомишься. Если все устроит, то подписываешь. И через дня три распишемся. Сразу предупрежу. Никто, ни одна живая душа не должна знать об этой сделке. Если проболтаешься, останешься с голой задницей, – от его изменившегося тона становится жутко. – Никаких журналистов, подруг, знакомых. Сегодня вообще просто воздержись от общения со своим окружением. Как только подпишем договор, можешь сказать, что выходишь замуж. Завтра обсудим нашу легенду и прочие мелочи. Поняла?
Киваю. Слов нет. А на задворки сознания пробивается желание сбежать. Вот прям сейчас. Подальше отсюда.
– Есть вопросы? – спрашивает.
– Интим? – о боже! Я все-таки спросила!
– Не волнуйся. Ты мне неинтересна, – как ведро холодной воды на меня опрокидывает.
Киваю. Значит, я ему