– Если ты хоть раз упомянешь этот случай или решишь подшутить надо мной подобным образом, жди беды… ОЧЕНЬ БОЛЬШОЙ БЕДЫ!
– Постараюсь запомнить, – заметив устрашающий взгляд собеседницы, сказал Кёрли в ответ. – Ну а теперь… на боковую?
– Нет! – моментально возразила Эдит. – Не будь дураком. Я не усну, если по мне будут ползать разные букашки.
– Ох, какая же ты принципиальная.
– Какая есть.
С тяжелым вздохом Кёрли был вынужден одолжить кинжал и нарубить с его помощью еловых веток. Конечно, кинжал – это не топор, и им вряд ли получиться срубить хоть что-то. Однако у Кёрли была хорошая сноровка. Ввиду этого фактора ему удалось нарубить приемлемое количество веток всего-то за пять минут.
Вернувшись к "лагерю", он разложил ветки так, чтоб на них могли улечься двое человек. Затем бросил на них свою уже порядком высохшую рубаху и в ожидании взглянул на Эдит. Его, мягко сказать, потрясло, когда он услышал недовольство в голосе напарницы.
Эдит внезапно решила поставить Кёрли перед условием:
– …Либо ты будешь спать снизу, либо я буду спать сверху, – именно так она и сказала.
– А какая разница? Разве я виноват, что ты боишься?
– Ну разумеется нет!
– Вот как. А если я откажу? Тогда ты вообще спать не будешь?
– Ой, что с тобой не так, Кёрли? Я вот тебя не пойму. Только подумай, сколько плюсов ты получишь оттого, что будешь спать снизу.
– …Я же буквально буду твоей подстилкой.
– Ну и что? Зато мы не замерзнем и лучше согреемся.
«Ну да…» – расстроенно подумал Кёрли. Уже понимая, что данный спор может затянуться на долгие часы и при любом раскладе ни к чему не приведёт, он решил сдаться.
– Будь по-твоему, – опустившись на импровизированную кровать, сказал он.
Расположившись, в свою очередь, сверху (как и договаривались), Эдит, на удивление, сразу же уснула. Благо она хоть не храпела, так как в обратном случае могла бы обеспечить Кёрли незабываемую бессонную ночь. Губы ее располагались прямо рядом с ухом тяжело дышащего напарника, что, вдобавок к более неприятным "факторам", заставляло Кёрли иногда чувствовать мурашки. Ну, не сложно же догадаться, что теплое дыхание прямо над ухом не всегда позволяет спокойно себя чувствовать.
– Ох… какая же она всё-таки тяжёлая, – через минут пять прошептал Кёрли.
Из-за того, что выразительная грудь Эдит прижимались к груди Кёрли, последнему, в частности, было сложновато дышать. Это был ещё один "фактор", который, наверное, являлся самым неприятным и самым "большим". К тому же Эдит ворочалась, чем вынуждала Кёрли отогнать сон куда подальше и вновь ощутить неприятную тяжесть в груди.
Наверное, только благодаря терпению, усталости и уважению к женщинам,