– Поскорее бы это закончилось. Кто-нибудь знает, что мы делаем завтра? – спросила Женевьева.
– Вроде нужно подъехать в офис за оставшейся формой, да? – отозвалась ее собеседница.
Да, но я не хотела быть всезнайкой, которая вечно лезет в чужие разговоры.
– Ага, – согласилась третья девушка. – Никто не хочет завтра пройтись по барам?
Пройтись по барам перед игрой? Я поморщилась, но продолжила молча смотреть прямо перед собой, хотя прислушиваться не перестала. Две девушки согласились, третья – нет.
И вообще, меня не приглашали и мнения не спрашивали. Я сама виновата: вечно отказывалась, и в какой-то момент меня перестали звать. Но я была занята. Иногда складывалось впечатление, что даже в туалет приходится ходить по расписанию. Так что пусть они гуляют по барам, а мы с Марком наконец-то займемся новым проектом, который нам заказали, – «Юго-западным оазисом», как мы ласково его прозвали. Пятнадцать лет назад мне бы даже в голову не пришло, что я буду радоваться специальной поставке кактусов и камней.
Можно ли назвать такую жизнь гламурной? Нет. Но мне она нравилась, а чужое мнение меня волновало мало.
– Поскорее бы, – сказала другая девушка. – Неделька выдалась – ж-е-с-т-ь. Парочка «маргарит» точно не помешает.
«Парочка»? Я поморщилась.
– Да уж, и не говори…
– Лучше бы вы занялись своей дисциплиной, а не выпивали накануне игры.
Честное слово, у меня чуть сердце не остановилось при звуке этого голоса. Даже оборачиваться не пришлось, чтобы понять, кто это был, – только идиот бы не догадался.
Вот надо же: столько молчал, а тут вдруг решил вмешаться…
– Но это же просто предсезонка…
Уж не знаю, насколько нужно быть глупой, чтобы оправдываться «просто предсезонкой». Я понимаю, конечно, что она не пойдет в зачет, но все же. Кому нравится проигрывать? Уж точно не мне. Я даже в аэрохоккей проигрывать не любила.
Неважно.
Уж кто бы говорил, лицемер.
– Не бывает «просто» игр, – прозвучал резкий ответ профессора кислых берлинских щей.
– Так, давайте-ка… – быстро вклинился Гарднер, уводя разговор в новое русло.
Я, конечно, не собиралась оборачиваться к Култи, хотя мне не понравился ни высокомерный тон, ни двуличное ханжество. Может, я бы восприняла это по-другому, не тащи я пару дней назад его пьяную жопу в отель.
Но все, уже поздно.
Хотя даже мне от его слов стало неприятно, никто ничего не сказал. Но стоило нам с Дженни переглянуться, она одними губами произнесла: «Это что было?»
Я выпучила глаза и точно так же безмолвно ответила: «Вот уж не знаю».
Некоторое время спустя к нему подошла Грейс. Они поговорили, наверное, минуты три, не больше, и все эти минуты все взгляды на поле были прикованы к ним. Полным составом мы наблюдали, как Грейс решительно подходит к Култи, что-то говорит привычным нам капитанским тоном, а он коротко ей отвечает. Две минуты спустя