– Напомни мне, а что ты сказал его высокородию по поводу пропавшего? – спросил Корсаков, имея в виду губернатора. Владимир подъехал к краю обрыва и подозрительно обозревал открывшуюся картину.
– Что установил место пропажи где-то в районе Драчева и испрашиваю разрешения вернуться и продолжить поиски. Сам понимаешь, болезнь внесла свои коррективы.
– Про карету, естественно, не обмолвился?
– Я же не хочу заявиться в усадьбу невесты в компании исправника и казачьего разъезда, – фыркнул Дмитрий. Улучшившееся самочувствие лишь подстегнуло его природное ехидство, в котором он мог потягаться с Корсаковым.
Владимир спешился и огляделся в поисках более пологого спуска на дно оврага.
– Что ты задумал? – спросил Теплов.
– Хочу спуститься и посмотреть на карету поближе, – рассеянно ответил Корсаков. – Может, увижу что-то интересное.
«Не объяснять же ему, что мне нужно коснуться повозки и посмотреть, что подскажет мой дар», – подумал про себя Владимир.
– Только побыстрее, – попросил Дмитрий. – Скоро начнет смеркаться. И, поверь мне, ты не хочешь проделать остаток пути в темноте. Я подожду тебя на другой стороне. Помоги-ка!
Опершись на руку Корсакова, он слез с коня. Опять Владимир заметил, как быстро к его другу возвращаются силы – Дмитрий почти не шатался, а мертвенная бледность постепенно начала сходить с лица. Теплов, похоже, был так же удивлен, внимательно рассматривая свою ладонь.
– Надо же! Я уже и думать забыл, что руки могут не трястись… – протянул он.
Корсаков лишь ободряюще улыбнулся. На душе, однако, скребли кошки. Нет, он был рад, что Дмитрий чувствует себя лучше, но его стремительная поправка по мере приближения к землям Маевских выглядела подозрительно. Еще утром Владимир переживал, что друг испустит дух по дороге. Сейчас же Теплов переводил лошадь под уздцы через крутой мост. Да, не совсем уверенно. Да, довольно медленно. Но даже это представляло разительный контраст с утренним состоянием Дмитрия. А значит, дело действительно нечисто. И теперь Владимиру предстояло понять, что же такого сотворили Маевские с его другом. Коль скоро они способны манипулировать здоровьем Теплова, чем еще они могут управлять?
Но времени и впрямь терять не стоило. Балансируя на коварном песчаном откосе и кляня свою новоприобретенную неловкость, Корсаков все же спустился к речушке на дне оврага. В своих высоких сапогах он смог, не промочив ног, дойти по неглубокому руслу до лежащего на боку тарантаса и коснуться его рукой.
Ночь. Ненастье. Тьма и дождь кругом. Экипаж стоит. Задрогший кучер, глазами которого Владимир смотрит на мир, напряженно вглядывается в беспросветный мрак вокруг. Сзади раздается окрик пассажира:
– Голубчик, сколько можно ждать?
– Вашвысокородие, да куда ж тут ехать, не видно же ни зги!
– Я, кажется, плачу не за то, чтобы ночевать в твоей развалюхе