На бронепоезде объявили тревогу. Эшелон занял свои места, а зенитчики – у пулеметов и орудий. Командир выжидал. Всякое могло быть, в том числе и то, что бомбардировщики пролетят мимо.
Но нет, «Юнкерсы» описали полукруг, и ведущий свалился в пике. Отстаиваться на заводе становится опасно, близко стоящие здания складов могли от взрывов обрушиться, стены – повредить вагоны или перекрыть путь. Неподвижная же цель – самая удобная для попадания.
В будке машиниста раздался звонок полевого телефона.
– Машинист, трогай, – раздался приказ командира бронепоезда. В какую сторону, и так было понятно: впереди, через полкилометра – тупик, стало быть, назад.
Глеб Васильевич перевел реверс и дал отсечку пара. Паровоз выбросил клуб пара, мощно дохнул дымовой трубой, колеса провернулись.
Все-таки бронепоезд тяжел. Но «Эрка» был паровозом грузовым, рассчитанным на тягу. Состав набрал ход и покатился назад – двигались тендером вперед.
Машинист едва ли не по пояс высунулся в окно, следя за самолетами.
Зенитчики открыли огонь.
Ведущий не выдержал, сбросил бомбы и отвернул. Это не беззащитный город бомбить, бронепоезд сам мог огрызнуться.
Бомбы легли на склад. Сверкнуло пламя, поднялось облако пыли.
Вслед за ведущим вошел в пике второй самолет. Он включил сирену, от леденящего воя которой закладывало уши, очень хотелось выбежать из паровозной будки и спрятаться. Пикировщик зашел с головы состава, видимо, решил уничтожить паровоз и обездвижить бронепоезд.
Первая бомба легла с недолетом в сотню метров, недалеко от насыпи, вторая – ближе, слева, и ее осколком пробило боковое стекло.
Сергей в испуге отшатнулся, но потом посмотрел через переднее стекло: не поврежден ли паровоз, не видно ли струй пара или кипятка? Но бок котла лоснился черной краской, все было в порядке.
Состав шел медленно, и, если добавить скорости, слабые подъездные пути завода не выдержат тяжести бронепоезда. Тогда – катастрофа, быстро поезд на рельсы не поставить. А впереди – поворот, выходная стрелка станции. Пора уже было притормаживать, но паровоз вел за собой бронированный состав, не снижая скорости.
Сергей взглянул вправо: машинист сидел в неестественной позе, откинувшись на спинку сиденья и запрокинув голову. Сергей бросился к нему. На виске машиниста виднелась крохотная, почти бескровная ранка.
– Василий, положи Глеба Васильевича на пол, – приказал Сергей.
Времени терять было нельзя. Он опустил рычаг регулятора пара и потянул на себя рычаг тормоза Матросова. Зашипел воздух, выходящий из тормозной магистрали, и состав стал замедлять ход.
Стрелку прошли на двадцати километрах. Сзади грохотали зенитные малокалиберные пушки, заливались счетверенные установки