– Нет, как раньше, уже никогда не будет, – горестно возразила Стефани, отчаянно жалея себя. – Я больше не часть пары. – Она потеряла не только мужа, но и статус, защиту, право предстать перед людьми частью целого. Теперь она отличалась от остальных и не принадлежала к их кругу.
– Ничего не изменилось. Для нас это не имеет значения. Чтобы оставаться в компании, тебе вовсе не обязательно быть в паре. Мы любим тебя. К тому же одна ты не навсегда. Рано или поздно в жизни обязательно кто-то появится. В твоем возрасте и с твоей внешностью долго ждать не придется. – Стефани улыбнулась комплименту. Она не хотела, чтобы в ее жизни кто-то появился, но в то же время понимала, что когда-нибудь все равно придется выбирать: страдать в одиночестве или начать встречаться с мужчиной, что казалось кошмаром. Она не ходила на свидания двадцать семь лет и не имела ни малейшего желания начинать снова. – Просто дай себе время и возможность жить.
На следующей неделе Стефани поведала о своих переживаниях доктору Зеллер, и та согласилась, что внезапно лишиться мужа и почувствовать себя одинокой – серьезное испытание для любой женщины.
– Все наши друзья – супружеские пары, – в отчаянии заключила Стефани. – И теперь я стала среди них лишней. Пятым колесом. Мне некуда приткнуться, даже за детей спрятаться нельзя, ведь все они живут в других городах.
– Конечно, Стефани, состояние для вас абсолютно новое. Но ведь оно открывает возможности. Придется решить, что вы хотите делать и кем хотите стать. Уже никакие обстоятельства не помешают изменить то, что вас не устраивает в собственной жизни: можно добавить новых людей, убрать тех, которые нравились Биллу, но не вам. Предстоит выбирать все и всех. Перспектива редкая, хотя досталась дорогой ценой. Теперь вам есть о чем подумать. Единственный человек, с которым предстоит считаться, – вы сама. – Стефани со страхом слушала слова доктора. Казалось, внезапно распахнулось слишком много окон и дверей. Она больше не чувствовала себя в безопасности, почва ушла из-под ног.
По дороге домой она много думала об этом. Вечером позвонила детям, но никто не ответил. Видимо, все они были заняты чем-то важным или до сих пор не вернулись домой.
Слова доктора Зеллер заставили вспомнить замечание Джин о том, какая это удача – принадлежать только себе. Но сама она вовсе не чувствовала себя удачливой. Одолевал страх, порою доходивший до ужаса. Билл служил буфером между ней и миром. Теперь, когда он ушел, вся защита, даже условная, исчезла вместе с ним. Джин сказала, что, если бы подобное случилось с ней, она бы другого мужчину не захотела. Но ей легко было так говорить после тридцати лет брака с Фредом, как бы тот ни изменял.