Голос Джорджа оставался спокойным, но он понимал с некоторым чувством стыда, что Флавия не пропустит явно звучащей в нем нотки неискренности.
– Флавия, мне очень жаль, прости. Я просто ни о чем не задумывался и вижу, что был недобр к тебе, но не намеренно. Я и представления не имел, что ты так к этому относишься.
– Я вовсе не прошу, чтобы ты меня пожалел. Избавь меня от этого. Я даже любви твоей не прошу. Ты – безлюбый, тебе нечего мне дать. Я прошу справедливости. Мне нужен брак. Статус жены, надежда иметь детей. Мне тридцать шесть лет. Я не хочу работать до пенсионного возраста. Ведь что потом? Потратить все выходное пособие на то, чтобы купить домик в сельской местности, в надежде, что деревенские жители меня примут? Или однокомнатную квартирку в Лондоне, где приличный адрес мне никогда не будет доступен? У меня нет родных, я пренебрегала друзьями, чтобы быть с тобой, чтобы быть рядом всегда, как только у тебя найдется для меня время.
– Я никогда не требовал, чтобы ты жертвовала для меня своей жизнью, – сказал он. – То есть если ты говоришь, что это – жертва.
Однако теперь она продолжала так, словно он ничего не произносил:
– За эти восемь лет мы ни разу не отдыхали вместе, ни у нас в стране, ни за границей. Да часто ли мы ходили на спектакли, в кино, обедали в ресторане? В ресторане – один раз, в таком, где не было риска, что встретим кого-то, кто тебя знает. Мне тоже нужны все эти ординарные, обыденные вещи, то общение, какое есть у всех других людей.
Он снова повторил, на этот раз довольно искренне:
– Прости, Флавия. Ясно, что я вел себя эгоистично и ни о чем таком не задумывался. Я надеюсь, со временем ты сможешь посмотреть на эти восемь лет более позитивно. И ведь еще не поздно. Ты очень привлекательна и еще молода. Это разумно – осознать, когда закончился определенный жизненный этап и пора двигаться дальше.
Но сейчас, даже в этой тьме, ему показалось – он увидел на ее лице презрение.
– Ты хочешь сказать: пора меня бросить?…
– Нет, вовсе не это. Пора двигаться дальше. Разве ты сама не об этом говорила? О чем же иначе весь этот разговор?
– Так ты на мне не женишься? Ты не передумаешь?
– Нет, Флавия. Я не передумаю.
– Все дело в Маноре, верно? – сказала она. – Между нами не встала другая женщина – это все твой дом. Ты никогда не спал со мной здесь, ни разу, верно? Ты не хочешь, чтобы