История освободительной войны в Греции. Том 2. Томас Кийтли

но турки так плохо наводили свои пушки, что не причинили греческим судам никакого вреда, несколько пуль прошли только сквозь паруса. Пожарный корабль попытался взять корабль паши на правый борт; но капитан слишком быстро поджег его, и паша успел взять галс, и он немедленно поставил все паруса, чтобы уйти с его пути. Она прошла близко от его кормы, и если бы капитан задержался хоть на минуту, чтобы поджечь ее, цель была бы достигнута. Команда пожарного корабля поднялась на борт адмиральского судна, и флот начал выходить из канала. Турки, поняв их намерение, пустились в погоню и вели огонь всю ночь. Греки, простояв до рассвета, вышли тем же проходом, которым вошли; турки же вышли из канала тем, что был на азиатской стороне, и таким образом почти соприкоснулись с греческими судами, оставшимися снаружи. Один из их бригов, преследуя один из огненных кораблей, послал шлюпки, чтобы взять его на буксир, а капитан Балгари атаковал турецкий корабль и заставил его отказаться от погони. Греческий флот, вновь собравшись, направился к Ипсаре; капитан-паша выказал желание преследовать его, но его флот, находившийся у берегов Азии, не обратил внимания на его сигналы. На следующий день они вновь заняли свой пост в проливе.

      На военном совете, состоявшемся на борту греческого флота, было решено воспользоваться темной ночью, чтобы снова напасть на врага. Было решено, что два пожарных корабля должны войти в пролив северным проходом, в этом месте часть судов должна остаться, чтобы принять на борт свои команды, когда они выполнят свою задачу, а другие суда должны продолжать крейсировать у южного прохода, на случай, если ветер заставит их пройти пролив на всю длину.

      Ночь на 18 июня оказалась благоприятной для предполагаемого нападения на турецкий флот, и два пожарных корабля направились к проливу: один под командованием Константина Канариса, «Ипсариота», другой – под руководством капитана «Гидраота», Джорджа Пепиноса. Канарис, ставший впоследствии столь знаменитым, никогда не отличался яркими подвигами, а его маленький рост, робкий вид и смущенные манеры мало свидетельствовали в пользу его храбрости.

      Когда они проходили мимо Спалмадских островов, то оказались на мели в пределах выстрела двух турецких фрегатов. Люди Канариса потеряли мужество, и он сказал им: «Если вы боитесь, бросайтесь в море и плывите к вон тем скалам. Я сожгу пашу». В девять часов вечера поднялся ветерок, и они вошли в пролив; Канарис обнаружил, что его судно не так хорошо плавает, как судно Пепиноса: «Друг, – воскликнул он, – если ты пойдешь впереди меня, ты сожжешь судно раньше, чем я успею выйти на дорогу, и наше предприятие будет выполнено лишь наполовину. Позволь мне идти первым, и ты обязательно придешь вовремя и выполнишь свою долю».

      Наступил рамазан, и турки проводили вечер в радости и празднестве; флот был освещен, а корабль капитана-паши, в частности, был украшен большим количеством цветных ламп. Несколько капитанов других