Скрывшееся за горизонтом солнце позволяет новому небесному светилу занять своё место. Луна, прокравшаяся незаметно, подобно вору, пытавшему украсть кошель на улице, бледно-белым светом прокладывает дорожки меж широколиственных деревьев, укрывая в тени нежелательных гостей этой неприятной ситуации. Леон дрожит, сильно стискивает в руках талию Деймона, прижимаясь к его спине, стараясь даже не взирать на представшую пред ними картину, чтобы лишний раз не травмировать себя и своё психическое состояние.
– Нужно уходить, – Деймон переходит на шёпот, еле шевеля губами, но он слышит. Он слышит, что необходимо сваливать, но не может заставить себя отпустить такое тёплое, крепкое и родное тело сводного брата, сильнее вжимаясь в него и сдерживая подступившие к уголкам голубых глаз серебристые слёзы. – Леон, прошу… – Фрай аккуратно проводит кончиками пальцев по гусиной коже обвивших талию рук, пытаясь успокоить и придать больше уверенности, давая понять, что шанс есть и им нужно воспользоваться, даже если это будет означать их конец.
– Я… я не могу. Я знаю, но… Мне страшно… Очень страшно… – Леон почти срывается на крик, но резко одёргивает себя от этой затеи, прикусывая изнутри щёку, сильно жмуря глаза.
Паника накрывает незаметно, подступает, хищно перебирая кривыми лапами, захватывая очередную жертву в ловкие сети. Леон с виду кажется сильным, но в самых недрах его души засел страх, оставивший свой неизгладимый отпечаток несколькими годами ранее. Он не может просто так взять и совладать с собой, переставая трястись от него. Поэтому единственным спасением в такие моменты является Деймон, знавший об обратной стороне золотой монеты. Он знал, потому что сам являлся наблюдателем того страшного дня.
В таких случаях тело Леона сковывает, парализует, он перестаёт соображать, застывая подобно увековеченной скульптуре, врастая в землю. В эти моменты только Деймон может вразумить его. Никому неизвестно, что было бы, не будь этого хладнокровного парня рядом с ним… Он бы умер?
Мерзкое создание, явно не по своей воле созданное, отрывает кусок свежей плоти, пережёвывая и чавкая, брызгая каплями алой крови в разные стороны. Волосы на теле встают дыбом от увиденного, хочется спрятаться и закрыть глаза, лишь бы больше не видеть этой ужасающей нутро картины. Леон дрожит, сильнее прижимаясь к сводному брату,