Священниками, посвященными Праматери, были исключительно женщины, Земле, естественно, мужчины, и те и другие имели право на семью и, как правило, были многодетны. Доходы с ритуалов делились пополам, половина уходила в казну, половина оставалась священникам. Из этой половины половина шла на нужды деревни, а именно устройство трех праздников: весной, после сева, праздника Праматери, осенью, после сбора урожая – Праотца-Земли, и дня рождения короля. Как ни странно, но короли рождались только зимой.
Церковь была в каждой деревне одна, в городе – в каждом квартале. Вид церкви, внутреннее убранство, одежда священника – все было строго регламентировано и подчинялось линии «Строгая аскеза». Во всем. В пище, одежде, удобствах. У священников был свой университет, учиться в котором мог каждый, будь он дворянин или простолюдин. По окончании семилетней учебы послушник направлялся на семилетнюю практику в сельские церкви, по окончании практики одни восполняли естественную убыль священников, другие строили новую церковь. По закону любое поселение начинается с церкви. Сначала строится храм, потом вокруг него, по единому для всех поселений проекту, селятся крестьяне, ремесленники, отставные воины.
Что-то дернуло лодку, я закрыл энциклопедию, глянул на карту – я был единственный человек на двадцать верст, так я примерно определил радиус действия «радара». Леска! Она-то и послужила причиной рывка, ну не она, а рыба, решившая полакомиться наживкой. Представляю ее ощущения: заглотала сверкающую безобидную рыбешку, а та вдруг стала рвать ей внутренности. Метрах в десяти из воды выпрыгнула большая рыбина, дергаясь на крючке и пытаясь, видимо, выплюнуть сумасшедшую рыбешку. После получасовой борьбы рыба сдалась и обреченно позволила себя вытащить в лодку.
Наш судак, а на языке королевства – чорон. Кстати о языке, его знание я получил в момент, когда заклинание «последний помощник» оценило мои параметры и признало достойным звания Последнего Ученика. Амулет, брошенный магом сквозь время и пространство, выбрал меня из сотен проезжающих той дорогой, активировал переброс, вот тогда-то я и получил знания местного языка и еще пары наречий, которыми обладал на тот момент сам магистр. Как получилось с моторикой лицевых мышц, не знаю. Вроде и на Земле нас не сильно выворачивало, когда мы говорили по-английски. Итак, чорон.
– А давай-ка, друг чорон, мы попробуем тебя на вкус, – пробормотал я вслух.
Приглядев пологий песчаный берег с редким кустарником, я направил лодку в маленькую бухточку. Освободив и смотав снасть, почистил рыбу, нарезал кусками, черпанул воды котлом из реки и поставил на костер. Долго ли вариться рыбе? Соль, лист какой-то травы, по запаху очень похожей на лаврушку, горсть пшена, и вуаля – садитесь