– Вы тоже интересный человек, – уважительно сказала Мария Федоровна. – И хороший. Другой бы…
– Другой бы к вам просто не поехал, прогнал Нинуху, налил бы стакан водки, жахнул его – и спать! Как прежний участковый, до меня. А я так не могу. Я люблю деревню, хочу здесь жить. Это моя земля! И я хочу, чтобы на ней был порядок. Если бы не вы – я бы этих отморозков… нет, не убил бы… Я же закон. Закрыл бы их. За что-нибудь. Очистил бы землю. Но я вам этого не говорил. Все-таки вы преступники, что ни говори. Суду плевать на то, что они на вас напали, хотели ограбить – для суда главное, что вы живы, а они нет! Я бы лично вообще позволил народу иметь оружие. Пистолеты, например. Тогда бы и нам было меньше работы. Понимаете… бандиты имеют оружие, а вы нет. Если бы вы могли дать отпор, и если бы суд был всегда на стороне тех, на кого напали… хм… тогда это была бы не наша жизнь. Ну да ладно. Попил, поговорил с хорошими людьми – пора и честь знать. Надеюсь, болтать вы не будете. Это и в ваших интересах. Если упомянете, что я знал о том, что вы сделали, откажусь, а вам устрою такую жизнь, что мало не покажется! Поняли меня? Вижу, что поняли. Пошел я.
Участковый встал, грузно шагнул к двери, и тогда Сергар вдруг решился:
– Погоди! Можешь мне помочь?
– В чем? – не удивился мужчина. – Чем смогу…
– К бабке Наде свозишь? Мы заплатим!
Сергар с надеждой и замиранием сердца посмотрел в широкое толстогубое лицо участкового, будто опасаясь найти там оттенок презрения или насмешки, но тот ничем не выдал себя, если и был недоволен просьбой парня.
– Надеешься, что она покудесничает над твоей спиной? Компрессионный перелом позвоночника, да, парень? М-да… видал я такое. Не лечится, как ни крути… увы. Но чего не бывает? Христос вон тоже сказал хромому: «Брось костыли и иди!» Он взял да пошел. Может, и ты так пойдешь, ежели Бог даст.
– Вы верующий? – с надеждой спросила Мария Федоровна, перекрестившись на образа, стоявшие за легкой занавеской. – Эта бабка Надя не ведьма? Она не черная? Я бы не хотела, чтобы Олежа к черной ведьме пошел! Боюсь я их, нехорошие они, против Бога!
– Знаете, Мария Федоровна… я воевал. И под обстрелами был не раз и не два. Когда мимо тебя свистят пули и осколки, ты быстро приобщаешься к вере. Только и шепчешь: «Господи, пронеси! Господи, помоги!» Одни, когда опасность проходит, забывают о Боге, другие… Да, верующий. А что касается бабки Нади – не бойтесь. У нее образа в доме, она молится, и вообще бабулька хорошая. Сейчас уже почти не практикует – ей за восемьдесят, ветхая совсем, но вообще-то к ней ездили и из других областей. Вся родня у нее в городе, а бабка отказалась переезжать. Травы по лесу собирает, снадобья варит. Ну и лечит деревенских, когда не болеет. Частенько болеть стала. Я ей говорю: «Бабка Надя, вот так как-нибудь прихватит тебя в лесу, и что будешь делать?» Она мне: «Ну и чего? Помру, да и все – пусть муравьи