– Пока, не знаю. Давай-ка поднажмем.
Мы выскальзываем под крики актрисы на экране, и я покрываюсь проворными мурашками. Не нравится мне, что происходит. Очень не нравится.
ГЛАВА 10. ГРЭМ
Вопли тупой блондинки из восьмидесятых, уже случаются, где-то далеко за чередой домишек, которые нам с Мэй приходится обогнуть в поисках моего конченого друга. Звездное зарево на небосклоне, трепещет в ожидании наших взглядов, но я тяну Эплби за собой, и она вымученно передвигает ногами, а могла бы сидеть на заднице и смотреть шедевр Стивена Кинга с банкой колы.
– Грэм, тормози! Мне надоело идти за тобой, как верблюд в караване.
– Тише, – я присаживаюсь и вслушиваюсь в окружающие шорохи. – Из беседки или вон за тем бунгало?
– Что?
– Определенно бунгало!
Лишь подобравшись ближе, мы оба цепенеем от увиденной живописи маслом: Флориан со спущенными штанами, нависает над Моникой. Она в какой-то неземной прострации и издает едва понятные мычания.
– Твою мать! – я сдираю друга с девчонки и, не смотря в его рассеянные глаза, бью под дых. Он скрючивается и моя нога, выжимает кровь из его носа, прямо на поблескивающую в лунном свете траву. Мэй соображает реактивно и поднимает Монику с земли.
– Все в порядке? Он не успел? – различаю ее вопрос, адресованный плачущей Шай за своей спиной, и снова возвращаюсь к Дефо, что ухмыляясь, проверяет на прочность передний зуб, расшатывая тот пальцем. Я помогаю ему с тем, что выбиваю боковой резец и, прихватив за липкую футболку, спрашиваю:
– Тебе совсем крышу снесло?
– Я восполняю то, чего не могу получить. Тебе ли не знать, бро. В городе, ты не задавал мне таких вопросов и мы трахали ту, что понравится, без ее разрешения и светских бесед!
Мэй обеспокоенно косится на меня и по-прежнему поглаживает рыдающую Монику на своей груди. Я оборачиваюсь обратно к другу и, не размыкая губ, цежу достаточно четко:
– Мы не в Чикаго и не исчезнем под гул сирен! Если не придержись член при себе, я привяжу к нему веревку и буду водить за собой попятам. Уяснил?
– Грэм нарядился в телку. – Усмешка выплевывается из его рта с кровавой слюной мне в лицо. Под ложечкой зудит, и я вырубаю Флориана, будто выпускаю весь скопившийся на него гнев, что разом загорелся у меня над головой. Я Аид, черт подери! И я отправил друга в путь по пустыне сознания!
Когда я разворачиваюсь на триста шестьдесят градусов, Мэй уже иначе воспринимает мою улыбку. Она не моргает, и даже не дышит. Всё ее превратившееся в камень тело, как хрустальная статуя. Одно дуновение ветра или мой шаг навстречу и ее расколет на миллион осколков.
– Мэй, пожалуйста…
– Проводи Монику до нашего домика, мне нужно к брату.
Шай прилетает в мои объятия и сладко-горько стонет. Я обхватываю девчонку и взглядом догоняю Эплби, что мастерски пропадает в ночной симфонии звуков.
– Я не хочу к девочкам, Грэм. Умоляю.
Я вздыхаю и отрываю Монику от твердой поверхности. Теплые и мягкие руки, ошейником смыкаются на шее,