– Может, пиццу закажем?
– Если в этой дыре и есть доставка, – Агата фыркнула, игнорируя мамины укоризненно поджатые губы, – то только местная. И даже если бы мы знали ее телефон, она уже по-любому не работает.
Я застонал и уронил голову на стол. Раздался гулкий звук.
– Вот это пустая башка, – расхохоталась сестра, но сквозь ее смех снова, на этот раз настойчивее, донесся тот же звук. Я резко выпрямился.
Кто-то стучал во входную дверь.
На крыльце стояла самая странная парочка, которую мне когда-либо доводилось видеть. Обе тетеньки были одинаково старыми, но на этом их сходство заканчивалось. Одна была худой и высокой, вытянутой вверх, как копье на рисунках в «Монстрыцарях». Вторая скорее походила на щит на коротких ножках.
Мама ахнула, впустила их в дом и тут же обняла одну за другой. Мы с Агатой недоуменно переглянулись.
– Здороваться-то, значить, будем? – низенькая старушка грозно уставилась на нас из-под густых бровей.
– Эм, здрасте, – проблеял я.
Сестра кивнула.
Вторая, высокая, покачала головой:
– Галя, прекрати. Они нас не помнят и видели-то, дай бог, на фотографиях! – Она тепло улыбнулась и потрепала меня по голове. – Меня зовут Виолетта Иванна. А это…
– Тетя Галя, – резко оборвала ее низенькая. – Без всяких Иванн.
– То есть вы тоже Ивановна? – Агата вскинула брови. – Вы что…
Тетя Галя сунула ей в руки огромное блюдо, накрытое, как куполом, крышкой. Из-под нее доносился сладкий запах.
– Сестры, сестры.
Мама шмыгнула носом и улыбнулась.
– Это подруги детства вашей бабушки. Она показывала вам фотографии. Они живут прямо в доме напротив!
В памяти всплыло что-то очень смутное, и я на всякий случай покивал.
– Можно сказать, молочные сестры, значить! – Тетя Галя шумно высморкалась в носовой платок и сунула его в карман цветастого платья. – С младенчества!
Я знал только про кровных братьев – наверное, это какой-то девчачий вариант того же самого.
– Какие же вы красавцы выросли, – торжественно произнесла Виолетта Иванна, снова погладила по голове меня, следом – Агату и поплыла за мамой и тетей Галей на кухню.
На блюде под крышкой оказался яблочный пирог. В наших вещах завалялись чайные пакетики, и через пятнадцать минут мы сидели за столом, пили чай и уминали кусок за куском.
При свечах стало еще заметнее, насколько разные старушки-сестры. Виолетта Иванна то и дело улыбалась и говорила так, как будто она на сцене или в телевизоре. На ней повсюду блестели украшения, и вообще она здорово напоминала актрису из старых фильмов. Тетя Галя, наоборот, неуклюже вытянула ноги в шлепанцах и почему-то, несмотря на лето, толстых шерстяных носках. Брови у нее воинственно