– О чем думаешь? – вернул меня к действительности Руйки.
– Вспоминаю. – Я почти не покривила душой. – Храм… Он появлялся в моей маленькой жизни, как только родители брали меня с собой в столицу. Кроме обязательного посещения ярмарки, складов компаньона отца и обеда с его семьей в ресторане, меня водили в галерею искусств и храм. Картины я могла разглядывать бесконечно, проникаясь каждым мазком света и тени на полотнах. Но вечерняя служба вызывала в душе ощущение, – я замялась, подыскивая слово, – космической безграничности, с высоты своего равнодушия все равно видевшей меня – маленькую искру, горящую в глубине ее всеобъемлющего существа. Она знала, что когда-нибудь я погасну. А еще – что нас, искорок, достаточно, чтобы в нашем пламени рождалась возможность творить. Я знала, что в этот короткий промежуток времени мне позволено в осуществлении этих планов участвовать… в качестве топлива или самостоятельного костра… – Мне почему-то стало смешно. – Хотелось бы второго.
– Вот как! – Он откинулся на спинку дивана и тоже бросил взгляд в окно. – Боишься, что этот край сузит твои личные границы?
– Просто описала ощущения. – Я пожала плечами. – Не знаю, как дальше сложится моя жизнь, но мне хочется побывать во всех долинах. Познакомиться с разными людьми и их обычаями. Посмотреть на опускающиеся в воды моря светила, и видеть их рождение из других вод… Наверно, многого хочу?
Мне было немного неудобно от того, что я так разоткровенничалась перед братом моей подруги, одним из членов семьи, пригласившей меня в свой дом.
– Прости… Кажется, так говорить не принято. – Я покраснела и опустила голову.
Руйки тихонько засмеялся.
– Мне тоже нравится смотреть на морской закат. А в детстве я хотел быть капитаном, ведущим корабль с грузами к эльфийскому континенту!
– Теперь ты вырос. – Заметила я. – И мечтаешь о чем-то другом.
Но парень не спешил делиться со мной секретами.
– Посмотри, – он кивнул на теснившие дорогу скалы, – сейчас мы поднимаемся на плато. Тут всегда дует сильный ветер. А если накануне прошел снег, дорогу почти всегда заносит.
– И что тогда? – Спросила его с некоторым напряжением. – Нам придется повернуть обратно?
– Зачем? – удивился парень. – В коробе за каретой лежат лопаты…
Кажется, мое лицо слегка побледнело. Нет, я ни в коем случае не против физического труда на свежем воздухе… но не настолько свежем, чтобы замерзнуть!
Руйки снова рассмеялся.
– Я пошутил. Утром пришло сообщение, что гномы дорогу расчистили. Так что при въезде на принадлежащие им земли просто уплатим пошлину за труды. Видишь, – он взглянул за окно, – на скале – кривая сосна?
Я