– Обратно везти? У тебя в машине ещё что-то осталось? – с надеждой спросил Ключик.
– Ну да. Пицца – раз. Ещё пицца – два. Борщ украинский с пампушками – три. Кола…
– Давай! Всё давай, что осталось!
– А как же…
– Наличными, наличными!
– Ага, – сказал огр, исчез в дожде и мигом вернулся, волоча коробки и судки. – Э-э… Там салат ещё.
– Всё неси.
– Ага, – сказал огр и снова исчез.
Ключик принял у него салат и бутылки с колой, расплатился. Огр заметно повеселел. Суя деньги без счёта в карман, спросил:
– Вот скажи, чего народ так распадлючился, а? То не так, это не эдак. На три минуты опоздаешь – визгу, ровно свинью режут. Чуть что – жалоба. А сами? То улицу раскопают, а забор не поставят, то ещё чего. Или вот как у тебя – люстру под потолок, чтоб кто-то после них корячился.
Валентин присел на подоконник боком, обхватил плечи руками – зябко, сыро у открытого окна. Ноябрь.
– Не знаю, – задумчиво сказал он. – Как-то так получилось, что всем на всех плевать. Товарно-денежные отношения.
– Да какие там товарные и денежные! Гадские отношения, вот что я тебе скажу. По себе вижу: те уроды денег не дали, я их матюгами, ты денег за них дал – мы с тобой как лепшие друзья за жизнь болтаем. Не так, скажешь? Вот то-то. Ладно, раз такое дело, я домой. Хватит на сегодня. Меня жена ждёт. Поеду, пока дорогу и с этой стороны не перекопали.
Он махнул рукой и нырнул в дождь.
– Будь здоров, приятного аппетита! – услышал Валентин и крикнул в ответ:
– Спасибо!
Огр благодарственного слова не дождался. Стукнула дверца, прочихался и взревел двигатель. Жёлтые огни габаритов поёрзали туда-сюда в облаках пара, вспыхнули и погасли стопы, фургон развернулся, на миг ослепив Ключика фарами, рванул с места и скрылся там, где некогда был перекрёсток с Черноглазовской, а теперь зиял бетонный рот нижнего яруса дорожной развязки. Прежде чем закрыть окно, Валентин выглянул наружу, опираясь на подоконник. Темнотища. Странно, что напротив нет света в окнах. В девятом номере, когда ни глянь, хоть в три часа ночи, обязательно два-три горят. А теперь нет их. Уличный фонарь почему-то отключен. Жерло тоннеля светится, да ещё какие-то красные лампы слева. Там котлован. Почему не поставили перед ямой забор? Тот, из службы спасения, сказал, что приостановят стройку. Приостановят, и дальше что? Прокуратура, то да сё, но мне легче не станет. Семь дней срок рассмотрения жалобы. За семь дней мир можно сотворить. Да ладно, чего я парюсь, пусть с голубыми слонами прокуратура разбирается, мне-то что. Неделя так неделя. Жратву привозят, что ещё нужно?