Бодрость души и тела была его главным правилом. Рыжие взлохмаченные со сна волосы смешно торчали во все стороны. Иван быстро вымылся и пошел на кухню. Заботливая Мила как всегда оставила в духовке ароматную запеканку на завтрак, зная, как он ее любит. Кроме того, по собственному опыту она знала, что муж может так увлечься работой, что до самого вечера не возьмет в рот ни крошки еды, поэтому так важно было накормить его с утра.
Иван так же быстро поел и пошел одеваться. Он старался не шуметь, чтобы не разбудить жену. Но она все равно стала ворочаться и сонно спросила:
– Ты нашел еду? Покушал?
– Да, Мила! Все в порядке! Спи, еще рано! Просто сегодня мы проводим серию опытов и договорились с Борисом встретиться на работе пораньше, чтобы успеть сделать кое-что до обхода!
– Хорошо, Ваня! До вечера! И не забудь покушать в обед!
– Так точно, мой генерал! – весело сказал Иван и чмокнул жену в щеку на прощание. Откуда ему было знать, что это действительно прощание. Мы никогда не знаем, когда последний раз увидим или поцелуем любимого человека…
Иван вышел во двор и бодро зашагал к трамвайной остановке. Он мог пройти несколько кварталов до работы пешком, и часто так делал, просто сегодня у него не было времени на прогулку, он спешил в лабораторию, где его уже наверняка ждал Борис.
Рассеяно глядя в пыльное и мутноватое вагонное окно, Иван задержал взгляд на ларьке с пивом. В такой ранний час там уже начала выстраиваться очередь из местных выпивох, которые рыбьими глазами смотрели вокруг себя и друг на друга. Их взгляд оживлялся только когда наталкивался на бутылки, выстроившиеся на витрине. Они подолгу не отрывали от них жадного взгляда и с нетерпением смотрели на часы. Время подходило, ларек открылся, и серая безликая масса торопливо всосалась внутрь.
Иван печально отвел глаза и вздохнул. Интересно, сможет ли его открытие избавить мир от такого вот ларька и людей с рыбьими глазами? Или ничего не измениться?
Объявили остановку, Иван ловко спрыгнул с подножки трамвая и быстрым шагом направился к большому, немного сумрачному зданию родной больницы. Войдя внутрь, он привычно направился к себе по широким прямым коридорам, улыбаясь идущим навстречу врачам и медсестрам, с некоторыми перекидывался несколькими фразами, мужчинам пожимал руку. Глядя на него, трудно было поверить, что этот молодой мужчина – подающий огромные надежды врач, ученый. Его лохматые рыжие волосы, круглое лицо и голубые глаза были по-детски веселыми и любознательными. Только очень внимательный