– В этом году наш салон угодил в какую-то несчастливую полосу, – посетовал Милн, – За минувшие четыре месяца у нас похитили один за другим два наиболее ценных экспоната – сначала олимпийскую медаль 1875 года, а потом и этот несчастный портфель… Когда я сегодня утром подошёл к салону и заметил выбитое окно, я почему-то сразу подумал: «Похоже, кому-то приглянулся наш антикварный кожаный друг…» Так оно в конечном итоге и оказалось – из салона был похищен только он один. (Собственно, других ценных вещей в этой прихожей и не было.) Обнаружив пропажу, я немедленно вызвал полицию. Полицейские приехали, составили протокол, сняли со шкафов и пола отпечатки рук и ног, немного покурили на улице возле входа и отбыли обратно. Сегодня вечером мы с Клеменсом должны лично явиться к ним в отделение для оформления своих показаний… До конца этой недели Клеменс выходит на работу во вторую смену, а в салоне он сегодня появится где-то ближе к обеду. Но, разумеется, я уже позвонил ему домой и поставил в известность о наших неприятностях… Пожалуй, вот и всё, что я могу вам рассказать о ходе расследования! – подвёл неутешительный итог он.
– Но вернёмся к похищенному предмету! – предложил Доддс, уже закончивший осмотр разбитой витрины и пустых шкафов, – Правильно ли мы поняли, что ваш портфель мог представлять большой интерес для любителей антиквариата?
– Ну ещё бы! – без тени сомнений ответил глава салона, – Пару месяцев назад я добыл его по своим особым каналам и за немалые деньги. Ценители старины были готовы оторвать его с руками и ногами… Если бы вы только видели, какой у него был шикарный вид! – он мечтательно прикрыл глаза, – Весь облезлый и обтрёпанный, он производил впечатление глубокой и неподдельной древности, столь милой сердцу любого антиквара… На правом боку у него виднелась полустёршаяся надпись белой краской: 1933. Трудно сказать, что конкретно означали эти цифры: то ли год его производства, то ли какой-то инвентарный номер. Однако на некоторых довоенных фотографиях в руках у многих важных шишек действительно можно увидеть портфели, сильно напоминающие наш… Одним словом, наш экспонат, бесспорно, являлся предметом особой антикварной ценности, – ещё раз подчеркнул он.
– Странные ребята – эти антиквары! – в задумчивости высказался Маклуски, – Они готовы пойти даже на кражу со взломом, чтобы завладеть каким-то старым облезлым портфелем… Нет, простым обывателям никогда этого