Стараниями Инги, которая уговорила Соню сделать ДНК, отцовство Олега было установлено и у Дениса в свидетельстве о рождении появилось имя в графе «отец».
А Соне пришлось очень постараться, чтобы хотя бы попытаться простить Олега.
– Ты предал меня!
– Соня! Нет!
– Да! Если ты мне не доверяешь – это предательство!
– Может быть, ты и права. Прости! Я не хотел!
– Тебе даже в голову не пришло сделать тест. Ведь это так просто сейчас. Так нет же. Ты просто бросил нас и ушел. И когда? Когда и папа, и ребенок, и дела! И я вынуждена была врать папе, что ты в командировке. А он все понимал! И что я вру, и что с тобой все не так просто! Стыдно мне невыносимо до сих пор! Я никогда его не обманывала… Только из-за тебя. А ты бросил меня, Олег! Как простить такое?
– Я не знаю. Прошу только – постарайся. Ради сына!
– Запрещенный прием!
– Знаю. Поэтому и использую его. Последнее средство.
К мужу Соня так и не вернулась. Наладила их отношения с сыном и поставила на этом точку. Любовь любовью, а такое не забудется. И будет напоминать снова и снова.
Еще одна беда случилась, пока они выясняли отношения с Олегом.
Герда…
Она не пережила ухода любимого хозяина. Соня пыталась остановить ту тоску, которая накрыла собаку после похорон Ильи. Она часами сидела рядом с Гердой в вольере, уговаривая ее поесть. Приносила туда Дениса. Даже забрала собаку в дом. Но та не пошла дальше прихожей, как Соня ее ни уговаривала. Легла у порога, уткнулась носом в куртку Ильи, которую случайно забыли убрать с вешалки, и затихла. Куртку она стащила сама, без спроса, нарушив четкий запрет трогать хозяйские вещи. Соня попыталась было отобрать ее у собаки, но Герда впервые чуть оскалилась на нее, а потом заскулила так, что проснулся и заплакал Денис.
Она так и ушла, тихо, среди ночи, никого не тревожа и обняв лапами ту вещь, которая все еще пахла ее человеком.
Почему-то именно уход Герды стал для Сони последней каплей. Что-то внутри у нее надломилось, и мир вдруг выцвел, стал каким-то смазанным, словно наполненным не людьми, а тенями. Изредка только Денис обретал цвет, да и то ненадолго. Соня продолжала заботиться о ребенке, что-то делать по дому, но все это автоматически, без желания и настроения. Сделав все необходимое, она уходила в отцовский кабинет, забиралась с ногами в кресло и выла. Иногда тихонько, чтобы не напугать и не разбудить сына, а иногда в голос. Жалея себя и то, что было утеряно и возврату не подлежало. Ее мучила бессонница, и Соня могла часами бесцельно слоняться по дому или участку.
Первым тревогу забил Юра. Он позвонил Инге и сказал, что с Соней что-то не так.
– Денис плачет, а она где-то по участку ходит. Не ест ничего. Даже мамины пирожки не попробовала, которые я привез. А еще… Не знаю, как сказать. У нее глаза пустые… Совсем. Смотрит сквозь меня и молчит, когда я что-то спрашиваю. Или отвечает невпопад. Что делать?
Инга приехала через пару часов. Оценила обстановку и укатила в город, ничего не