Скатались, посмотрели… Сборник рассказов. Сергей Викторович Еремин

под ними и, наконец, сбросил непривычную обузу студенческого напряга в один момент. И тебе хорошо, спокойно и ни о чём тяжёлом несколько дней можно не думать. И, то, что эти блаженные дни пролетят очень быстро, совсем не думаешь. И тем более, не думаешь о том, что после них начнётся всё та же круговерть. Печально, однако, что такого же состояния больше не повториться (как меня поездка взбудоражила!) … У меня не повторилось ни на втором курсе, ни после получения диплома. Башка – пустая, пустая, заполненная только приятными образами и эмоциями в предвкушении приятных впечатлений, которые просто были обязаны, должны случится на отдыхе в такой замечательной стране, как Египет. Впереди ожидались незабываемые десять дней! Тем более, с той, что недавно родила тебе дочь? Почти свадебное путешествие… Почти…

      2. Между Москвой и самолётом

      Скажем прямо и без обиняков – хреновые в том году выдались ноябрь с декабрём! То пурга, сдувающая с ног, с морозом, то оттепель непонятная с градом межевались в пересменку каждую неделю. Народ в Москве реально недоумевал и начинал бесноваться. Зато, мы улетаем в Египет на десять дней подальше от этой мерзости! Ещё несколько часов потолкаемся в зале аэропорта, и пошла в попу, московская зима! Здравствуй, Красное море…

      Первый раз в жизни я оказался в международном аэропорту. Не привык я к таким крытым пространствам, глазки разбежались – в одиночку я бы тут точно потерялся. В телевизоре картинка смотрелась масштабнее, насыщеннее, но и в натуре – тоже впечатляет… Не сразу освоился, но знающие люди подсказали, сориентировали.

      Ну, на железнодорожном вокзале я бывал много раз – все московские вокзалы мною изучены, если и не до последнего кирпичика, то внутреннее убранство зала ожидания каждого я легко восстанавливал в воображении. Могу сказать одно, с теми провинциальными аэропортами из моего детства эту громаду, конечно же, не сравнишь! Что подмосковный аэропорт нашего вылета, что северокавказский аэропорт нашего прилёта смотрелись вполне себе убого, какими-то автовокзалами райцентра средней руки, по сравнению с этим могучим красавцем.

      Несколько минут я ходил по залу с запрокинутой головой, как колхозник на ВДНХ, и вздыхал от восхищения, пока меня не одёрнули и не призвали строгим голосом не позориться, а вести себя культурно. Я же не обезьяна в зоопарке, в конце-то концов! И о сопровождающих меня людях тоже нужно подумать – всем им за меня неловко, они постоянно краснеют… К тому же, вынуждены были объяснять гражданам, которых я по дороге сшибал и расталкивал во время любования потолком, что этот юноша (то есть, я) первый раз в городе и немного растерян. Типа, он смирный и не кусается… Через минуту ляжет на половичок… Что-то во мне было такое, коренное, не изживаемое, народно – провинциальное, что вылезало всякий раз при каждом моём «выходе в люди». Ну, не договорился я сам с собой по этому