– Собрался плыть – плыви, – сказала Валька, сурово интонацией в голосе развеяв сомнения, которые закрались и вызвали сомнения в душе.
– Сколько раз тебе говорить – мы Валька, не плаваем, а ходим! Плавает дерьмо в речке вонючке. Понимаешь? Плавают какашки, а моряки – моряки она по воде аки посуху ходят!
– Вот ты Шурочка, и пойдешь, если хочешь, что я забыла о твоих похождениях в «Кальмаре», а подарок на день рождение ты получишь, и поверь мне, он тебя чрезвычайно обрадует, – сказала мне супруга, странным образом хихикая.
Я тогда не придал этому значения, посчитав, что это очередной Валькин каприз. Она любила дарить мне необычайные подарки, и я постарался представить, какой сюрприз она мне решила приготовить на этот раз. В голове сразу представилось несколько вещей о которых я не то чтобы мечтал, но имел неосторожность вслух пожелать их.
– Ты решила мне подарить Ягуар? – спросил я, ожидая, как отреагирует супруга на шутку.
– Ты Шурочка, наверное, пошутил тут типа Петросян? – сказала Валька и пощупала голову, где еще позавчера была огромная шишка.– Смотри, шишка то совсем рассосалась. Могу повторить!?
Вспомнив, как ловко Валька орудует деревянным инструментом, я решил на некоторое время воздержаться от комментариев, чтобы потом, уединившись в туалетной или ванной комнате, показать ей средний палец, как знак моего неприятия её скверного характера.
Глава четвертая
– Господи, какое это счастье освободиться от семейных пут и вырваться на волю! Только тут вдали от дома начинаешь ощущать, что в тебе жил настоящий романтик, который всю жизнь мечтал об удивительных приключениях, путешествиях и новых впечатлениях. И вот эти мечты начинают сбываться, и ты уже не можешь сдержать себя, от нахлынувших на тебя ярких и красочных чувств и чувства свободного полета. Как и предполагалось, уже через две недели я вышел в рейс. Выскочив на корму после долгой разлуки в море, я уставил взор на заснеженный Владивосток, который со стороны моря выглядел устрашающе черным и совсем не притягательным. Постукивание льда о корпус судна, говорило о том, что мы находимся еще в пределах акватории порта. Закутавшись поуютнее в теплый морской бушлат я достал сигарету и, закурив, с какой— то тоской взглянул на родной берег, который с каждой минутой удалялся все дальше и дальше. Маневровый буксир под названием «Утюг», тянул наше судно из бухты на чистую воду. Портовые краны, суда стоящие у пирса и на рейде удалялись от меня, как удалялась вся прошлая жизнь. Смешанное чувство свободы и привязанность к Валюхе, будоражили душу и я, собрав все внутренние силы, мысленно высадил жену из своего сердца на портовый пирс. Бабам на судне не место потому, что они несут столько бед и злоключений, сколько не выпадет нашей команде за шесть месяцев морского путешествия.
– «Господи я свободен»! – сказал