Второе дыхание. Татьяна Николаевна Спасоломская

в нише за подъемником, в таком углублении, подсветили голубоватым, сделали плотик-гамачок – как на Бермудах. Дани покачивалась там, как в настоящей мечте. Мерцали свечи. И женщина на моей картине – два кипариса, как крылья, темный силуэт на фоне серебряной линии горизонта. Из линии горизонта на картине вытягивалась резинка, и она опоясывала весь зал – ватерлиния судьбы. А потом эта резинка тянулась от угла к углу, от точки к точке переплетаясь. К ней прищепками прикрепила рукопись – листы можно было подтягивать и читать (спектакль-досье мы назвали: читка в пространстве), читать, а потом отпускать – листы улетали, как чайки или голуби.

      Ангел Анна прицепила свои пышные волосы к этим резинкам и перемещалась загадочно. Было видно, что все связаны одной нитью, и если делать неправильные па, эти нити путаются.

      Хвост говорил: «Тань, ведь резинки мешают ходить, зачем они?!» – «Чтобы мешали, для интересной пластики тела. Это самовспоминание». – «Понял…» – и стал двигаться непредсказуемо.

      Но это уже было потом.

      Разгрузка мешков проходила поздним вечером. Если оставить в пакетах, все задохнется.

      Тяжелый дух прелой морской травы выгнал всех обитателей подвала. Каждый вечер они подолгу сидели, играли в нарды и шахматы. Часто сильно шумели, спорили. Неделю была тишина. Я торопилась как можно быстрее все смонтировать, проработать все углы и все ниши.