Депрессия: проклятие или шанс?. Ирина Фролова

у разных специалистов все-таки есть нечто общее. Травма меняет судьбу. Она меняет взгляд человека на мир, делая его чрезмерно мрачным. Сам человек этого не замечает и сделать с этим ничего не может, поскольку корень травмы скрыт глубоко в подсознании, и саму травму человек, как правило, забывает. Юнг, Калшед, Гротштейн, Рикер и ряд других психоаналитиков вообще указывают на вмешательство потусторонних сил в механизм травмы. Но, как это ни парадоксально, именно потусторонние силы помогают человеку как впасть в травму, так и выйти из нее. Как говорили древние: «Выход там, где вход».

      Моя нарциссическая травма изменила мою судьбу. Я прожила пятьдесят лет «под плинтусом», неким лилипутом в стране Гулливеров. В моем внутреннем мире я была «никто и звать меня никак». У меня не было прав, а у других они были. И это меня не удивляло: я проклята Богом, поэтому все правильно. И лишь депрессия заставила меня пересмотреть эту позицию. Но об этом чуть позже.

      Перинатальная травма

      Перинатальная травма – это травма, полученная в период от момента зачатия до двух-трехлетнего возраста ребенка. В течение этого периода ребенок находится в плотном слиянии с матерью, поэтому от поведения матери зависит в прямом смысле его физическое и психическое развитие.

      Переживания еще нерожденного младенца или новорожденного не могут быть им осознаны и скрываются в так называемом «первичном бессознательном». Тем не менее они продолжают влиять на поведение, эмоции и установки человека на протяжении всей его жизни. Изучением этого периода детства начали заниматься совсем недавно. Я нашла только одну монографию врача и психолога И. В. Добрякова под названием «Перинатальная психология», изданную в 2010 году.

      Он, конечно, обращается к наследию Фрейда, который в своих работах большое значение придавал внутриутробному периоду в возникновении на последующих этапах онтогенеза тревоги и невротических симптомов». Ученик Фрейда О. Ранк пошел дальше. С его точки зрения, роды – это первичная сепарация (отделение) от матери. Она вызывает ужас у младенца. Отнятие от груди – вторая травма, также усиливающая тревогу. Затем рождение брата или сестры, а позже возможная смерть близкого человека. Если все эти травмы проживаются вместе с любящей матерью, то ребенок преодолевает сепарационную тревогу и благополучно отделяется от матери. «При нарушении этого возникают бессознательные амбивалентные тенденции стремления возвращения в утробу матери и одновременно переживания ужаса перед ней, что приводит к развитию патологических состояний». То есть страх отделения от матери, если он не преодолен в первые три года, так и живет в человеке всю его жизнь, сковывая его свободу[112].

      Изучением становления психики у маленьких детей занимались также Анна Фрейд и Мелани Кляйн. Последней принадлежит идея развития двух фаз психического развития у младенца: параноидно-шизоидной и депрессивной. Если ребенок не проживет ту или иную фазу, то во взрослом состоянии у него могут развиться,