Дракон среди нас. Ирина Вадимовна Лазаренко

Якари с его пуховым веничком и дурацкими фигурками, Илидор не просто попытался представить, а впервые до определённой степени прочувствовал – словно Якари ему послал сгусток понимательной силы, чтобы Илидор ощутил чешуёй и шкурой, – каково это. Вот кто-то был с тобой рядом, был рядом так долго-долго, что врос в каждодневье твоей жизни, разделил с тобой наполнение дней и движение лет, а потом вдруг раз – и перестал быть. Враз не стало нигде ни привычного каждодневья, ни наполнения лет, ни близкого существа. Остались только предметы, места и вещи, которые придуриваются, будто хранят в себе кусочки памяти об ушедшем человеке, об ушедшей жизни, но это ложь, ведь хранить память умеешь только ты сам, а места и предметы не хранят ничего.

      – Наверное, трудно привыкнуть жить без кого-то настолько близкого, – пришибленно поделился своим удивительным открытием Илидор.

      Якари взял одну глиняную фигурку – расписную кудрявую пастушку, повертел перед глазами.

      – Трудно. Ток со временем привыкаешь, куда ж деваться.

      Илидор сделал шаг к двери спиной вперёд, не сводя взгляда с Якари. Хотел ли тот что-то добавить или ушёл в свои мысли, разглядывая фигурку – дракон понять не мог, но ему было неловко и хотелось немедленно оказаться где-нибудь ещё.

      Якари поставил фигурку на место и глухо проговорил:

      – А потом вдруг в один день сообразишь: по правде-то страшно другое. То, что привыкаешь жить без кого угодно. Даже без самых нужных своих людей.

      И принялся сосредоточенно обмахивать веничком соседние фигурки.

      Смущённый дракон сейчас бы с радостью слился на улицу, но стоящий у окна Йеруш наконец привлёк его внимание сложными движениями бровей и страшными глазами указал на улицу.

      Оказалось, вдоль спального дома вразвалку прохаживаются туда-сюда вчерашний знакомец-амбал и морщинистый усач лет сорока. Выглядели они донельзя нелепо в мягких солнечных лучах, пинали опавшие листья, многозначительно поглядывали то друг на друга, то на окна спального дома. Поодаль, привалившись к плетню, лузгал семечки горбоносый. Прошёл по улице второй амбал – видимо, он нарезал круги вокруг спального дома, и дракон искренне пожелал этому человеку стоптать ноги по колено.

      Илидор смотрел и смотрел на горбоносого, на землю, которую тот заплевывал шелухой. Йеруш, сложив руки на груди, сумрачно разглядывал амбала.

      – Найло, – тихо шепнул дракон, – а я понял. Те деревья, которые вроде бы горелые.

      – Ну?

      – Они магически высушенные. Ты не обратил на них внимания, потому что ты кусок непробиваемого эльфа, ты не ощутишь магических течений, если они сами не насандалят тебе по башке!

      – Ты говоришь, словно какой-нибудь гном, – после неприятной паузы сердито буркнул Йеруш и нахохлился сумрачным комком всяческого неодобрения.

      Они оба вздрогнули, когда в заднюю дверь гулко застучали – похоже, ногами, а может, рогами. «Открыто!», – гаркнул Якари, и в привхожее помещение, отдуваясь, ввалилась женщина с охапкой ярких тканей.

      – Готовы-то к