– Уже пора, товарищ старший лейтенант?
– Да, пора. Через два часа идет борт до Саратова. Там тебя встретят. Будешь сопровождать тело Зубкова, оружие тоже вернем. А пока умываться и ужинать.
Молоденькая официантка, как уже хорошо знакомому, приветливо улыбалась Владу. Она принесла целую тарелку тушеного мяса и в отдельной чашке горку вареной картошки, сдобренной сливочным маслом.
– Спасибо!
– Ешь, ешь! Мало будет, я тебе еще положу.
Влад сопроводил девушку взглядом: «Красивая!..»
– Что, нравится? – спросил старший лейтенант.
– Красивая, но у меня дома есть девушка, товарищ старший лейтенант. Ждет меня…
Правда, Влад не сразу вспомнил, что любимая Аська за последние два месяца не прислала ему ни одного письма. Впрочем, он сам виноват. Сказал ей по телефону, что дембель на носу и она может не писать, он и так скоро приедет. Главное, чтобы она ждала его. В предвкушении увольнения из армии он как—то не сразу и заметил, что после последнего разговора она не только писать перестала, но и звонить. «Ничего, приеду – разберусь!..» – успокоил он себя.
После ужина старший лейтенант ни на шаг не отпускал от себя Влада, расспрашивая о родителях, друзьях, институте, в котором Влад учился до того, как завалил сессию из—за Аськи, тратя все свободное время на свою девушку, и тут же загремел в армию, об увлечениях и интересах. Такое внимание к себе Влад посчитал обычным человеческим любопытством и не более.
Перед посадкой старший лейтенант вручил Владу два пакета, опечатанных бумажной прозрачной печатью, и предупредил:
– Не потеряй! Один из них касается тебя, а второй – Зубкова. Оба отдашь своему командованию. Мингалеева, как только поправится, отправим позже. Командировка твоя где? С собой? Молодец, что не потерял. Пойдем в штаб в финчасть, командировочные получишь.
В финансовой части на командировочное удостоверение поставили печати «прибыл—убыл», скопировали на ксероксе и попросили подойти к кассе.
– Распишись в ведомости! – потребовал кассир.
Затем достал пачку денег и отсчитал необходимую сумму Владу. Тот, увидев многочисленные оранжевые купюры, удивился:
– Столько много?!
– Боевые, – коротко пояснил кассир.
Уже у трапа самолета старший лейтенант пожал на прощание руку Владу и, пытливо вглядываясь ему в глаза, спросил:
– Не жалко было, когда боевиков убивал? Люди все же.
Влад честно ответил:
– Даже не задумывался – враги есть враги. Если не я их, то они нас с прапорщиком точно грохнули бы!
– Не боялся?
– Нет. Наоборот, я заметил, что это они боялись. Их трое было, а они нервничали больше, чем мы с раненым Мингалеевым. Вот этим я и решил воспользоваться. Нельзя было допустить, чтобы они нас первыми вычислили и начали садить по нам из двух пулеметов.