Я ему сказал – в плохом месте мы встретились, на отдыхе, а не на фронте. Я бы там пустил тебе пулю.
Он ответил: «Зачем старое помнить, ведь от меня тоже требовали выполнять воинский долг». Так больше я его не видел.
Нам опять пришлось занять передовые позиции. Немцы на нашем участке хотели прорвать линию фронта, но атака была отбита с большими потерями для них.
Между нашими солдатами и немцами началось братание (друг с другом сходились, разговаривали о прекращении войны).
В армии появились агитаторы от партии большевиков и эсеров (социалистов-революционеров – кулацкая партия). Они устраивали специальные занятия среди солдат. Для этого от каждой роты было выделено по 5 человек (ходить на занятия, изучать программы большевиков и эсеров). В состав ротной пятёрки и я был избран. А после каждого занятия мы разъясняли своим взводам. Армия в абсолютном большинстве встала на сторону большевиков, только некоторые офицеры и сынки кулаков поддерживали программу эсеров.
Но от осенней слякоти у меня опять ноги разболелись. Положили в околодок, полежал 2 дня, меня отправили в госпиталь в Проскуров, но там месте не оказалось. Меня отправили в Киев. В Киеве меня застала Великая Октябрьская социалистическая революция. В Киевском госпитале я познакомился с больным петербуржским рабочим Комаровым. В ночь под 29 октября старого стиля до нас дошли артиллерийские выстрелы – это большевики (красные) начали революцию в Киеве. 29-го октября, утром, мы в госпитальных халатах вышли на улицу и увидели, что разъезжаются красные бронемашины по городу.
С фронта были брошены войска на подавление революции, но среди войск оказались агитаторы из большевиков, фронтовики стали срывать погоны со своих офицеров и примкнули к большевикам. Революция победила.
Недолго мне пришлось лежать в Киеве после революции. Киев был Киевским военным округом, и кто из больных не принадлежал к этому военному округу, тех стали направлять по своим военным округам.
И вот в ноябре месяце меня отправили в Курск, на разбивочный пункт, который находился недалеко от городского вокзала. Оттуда направили в военный госпиталь, который расположен близь Московских ворот в г. Курск. Там я лечился около месяца, и оттуда был направлен в г. Белгород, в выздоравливающую команду. В первых числах декабря (2—3) комиссия меня уволила в бессрочный отпуск.
Итак я оказался в своём селе, бедной халупе, но в радостной обстановке после Октября, хотя режим был временного буржуазного правительства. Та же земская управа, тот же старшина, староста, только обновлённая полиция (милиция) – вместо старых урядников