Пламя и тьма: искра творения. Наталья Куртакова

старо, как мир. Она – родительница жизни, а люди – побочный продукт этой самой жизни. Когда сотворялся мир, Мать пожелала сделать его настолько прекрасным, насколько было способно женское сердце. Но были и те, кто не разделял с ней таких мечтаний. Кто теперь разберет, что у них там произошло на самом деле, но все истории сходятся на одном: ее сбросили с небес на молодую землю, холодную и безжизненную. Мать была брюхата и в момент падения родила последнее свое дитя – Материнский Огонь и разбилась о твердь, образовав собой сферул. Пламя проникло в каждую щель, под каждый камень, обогрев собою все вокруг. Из тепла огня родилась жизнь, но повторюсь, люди – это побочный продукт жизни. В телах первых людей жила память о жертве Матери. Ведомые первородным инстинктом, они воздвигли город в ее честь. Пасифида – первый город на юной земле, где жило все человечество. Но мы – люди, натура наша далека от божественной… Город канул в историю, когда и как – источники разнятся. Тысячелетия стерли из памяти легенду и местонахождение города. Но две тысячи лет назад один человек, что называл себя вридхом, носителем пламени Матери, рассказал миру о том, что нашел руины первого города. Обладая первородной памятью и силой, дарованной божеством, он воздвиг новый город на месте старого. Надел корону, провозгласил себя королем и тоже сгинул, но город на этот раз остался.

      – Занимательная история, – устало протянул Ханар. – Только не могу понять, что это нам дает?

      – Дает нам это многое, – беззубая улыбка старика растянулась на лице. – Преимущество, которого лишен наш враг.

      Ханар Эпперли был слишком вымотан. Украденные силы ведьмы-оборотня изнуряли его. Мужчина сильно похудел, лицо осунулось, с рук сошли мышцы. У него не было сил, чтобы просто стоять на ногах, да еще играть в догадки с Исиндомидом. Но ему нельзя было показывать слабость, иначе она же его и погубит. Он не хотел продолжать этот разговор дальше.

      Тяжелая дверь лаборатории со скрипом отворилась, на пороге появилась миниатюрная фигура. Укуфа Бхинрот была по-детски очаровательна, несмотря на возраст. Ее фарфоровую кожу не коснулось старение, а в глазах горел лукавый огонь. На Укуфе было платье из розового шелка, расшитое жемчугом и затянутое в тугой корсет. Черные локоны, украшенные жемчужной россыпью, лежали на тонких плечах. Глядя на нее в таком образе, невозможно было представить, какой ужас скрывает столь очаровательная внешность. В руках она держала сверток.

      – Ваше Величество, – смеясь, обратилась она к своему господину, сделала неловкий поклон и подошла к нему. – Прошу прощения, что прерываю, но дела обязывают Вас приступить к ним.

      Укуфа протянула ему сверток. Ханар Эпперли принял его – это была одежда. Настроение сразу улучшилось. После обряда многие стали обращаться к нему «Ваше Величество», что ему очень нравилось и льстило. Укуфа сегодня была настолько очаровательна и потрясающе красива, что мужчина почувствовал, как напряглось его естество.