Но когда я наблюдаю, как перед нами вздымается волна, поднимаясь все выше и выше, я инстинктивно зажмуриваюсь. Не хочу этого видеть, не хочу видеть эту стену воды, даже когда чувствую, что «Сюзанна» начинает подниматься. Ветер завывает так громко, что я не слышу крики Нико и пытаюсь удержаться на ногах, когда яхта кренится под невероятным углом.
Я не хочу умереть, будучи унесенной за борт в бурлящие воды.
Палуба скользкая, я хватаюсь за поручни, привинченные к бортам. Паруса, разумеется, спущены, но двигатель все еще работает, помогая нам плыть, и я медленно пробираюсь к Нико, крича, чтобы быть услышанной сквозь ярость шторма.
– Чем я могу помочь?! – воплю я изо всех сил.
Вода стекает по его дождевику, руки покраснели, а костяшки пальцев побледнели от того, как крепко он держится за штурвал.
– Мы должны постараться удержать ее ровно! – кричит он в ответ. – Если она повернется…
Ему не нужно заканчивать предложение.
Если «Сюзанна» накренится, одна из этих волн может перевернуть ее, и тогда все будет кончено.
Я кладу свои руки рядом с его на штурвал, ощущая невероятное притяжение судна и океана, и сквозь льющуюся на нас воду вижу, как открывается дверь каюты.
Сначала я решаю, что она распахнулась из-за силы, с которой яхта бьется об волны, но потом я замечаю темные волосы Бриттани и ярко-оранжевый спасательный жилет. Девушка медленно выходит на палубу, пригибая голову от ветра и воды.
– Твою мать! – слышу я крик Нико, он поворачивает голову ко мне. – Отведи ее обратно! Она не пристегнута.
Я отпускаю штурвал, Нико кряхтит и сжимает его еще крепче. Я медленно иду в сторону Бриттани.
– Спускайся вниз! – указываю я, но она либо не понимает меня, либо ей все равно, потому что она выходит на палубу и оглядывается вокруг с удивлением или шоком, я не могу точно определить. Я снова зову: – Бриттани!
Наконец она поворачивается и смотрит на меня.
– Прости! Я просто не могла оставаться там, внизу! – кричит она в ответ, качая головой. – Не зная…
– Ладно, теперь ты знаешь! – Я не оставляю попыток перекричать шторм. – Это чертовски страшно!
Она смеется, хотя выглядит бледной и позеленевшей, и я подхожу ближе, подталкивая ее обратно к двери каюты.
Все происходит очень быстро.
Вот я стою на ногах, вытянув руки перед собой, а в следующую секунду яхта дает крен, мои ноги соскальзывают, и я падаю.
Палуба наклоняется, и я вижу, как рядом со мной вздымается белая пена. Я скольжу в ее объятия.
НЕТ!
Это единственная мысль в моем обезумевшем от страха разуме: «Нет, нет, нет, НЕТ, НЕТ, НЕТ!»
Мои ноги барахтаются на мокрой палубе, отчаянно пытаясь найти опору. Я хватаюсь за трос, обмотанный вокруг пояса; натягивающийся нейлон разрывает кожу пальцев.
Я слышу