– Я же отправлял заказ, все подробно описал, – удивился хозяин, – у нас целая куча проблем.
– Бумага есть бумага, – проговорил Иван, заказ прочитавший вскользь, и больше, чем его содержанием, заинтересовавшийся суммой оплаты за выполнение работы.
– Хотелось бы узнать о проблеме из первых рук. Так сказать, лично от пострадавшего. Зовут как?
Мужик поскреб рыжую, как у Малюты Скуратова, бороду на широком рябом лице и непонимающе уставился на Ивана:
– А-а-а… Меня Моше зовут. Моше Шалашибес.
– Вы еврей?!
– Конечно. У нас еврейская община. Даже реальность Евразией называется.
– Не похожи… – Иван Хельсинг решил больше не развивать национальную тему. Мало ли почему рыжий детина с явно рязанской мордой причислил себя к народу израильскому. Может, с младенчества мечтал об обрезании…
– Дело в том, что нас одолевает нечисть. Просто сладу никакого нет. Вы видели, что в селении творится?
Иван кивнул. По дороге от поляны прибытия он успел рассмотреть выбитые окна в домах, в щепы разгромленные вывески, пятна крови на тротуарах – явно человеческой и пролитой в немалых количествах. А еще были сломанный колодезный журавль с обрывком веревки на месте куда-то исчезнувшего ведра, выкорчеванные из мостовой булыжники – эти как раз никуда не исчезли, а лежали среди осколков стекла в витринах маленьких магазинчиков. Были развалины домов в центре, некогда крепких, на совесть сложенных из огромных бревен.
– Это все их работа, оборотней?
– Их, родименьких…
Моше натянул свитер поверх не заправленной рубахи и пошел за занавеску греметь кастрюлями – гостя следовало накормить.
– Как ночь, так сладу с ними никакого нет. В первые годы колонизации еще ничего было, а теперь чувствую – никаких сил не осталось. У нас же план, поставки, договоры. Кукуруза краснеет, яблоки в поле заколосились. Мы реальность сельскохозяйственная, что посеешь, то потом, как говорится, и собирать придется… А из-за этих гадов только за последнюю неделю два трактора угробили.
– Давили вы их, что ли? – Иван покачал головой, представив, как неопытные в таких делах селяне гонятся за юрким оборотнем по краснеющей кукурузе. Да что ему сделается, даже если догонят?!
– Зачем? – удивился из-за занавески Моше, – они сами в тракторах бои устроили. Один на другого попер и обе машины в лепешку. И хоть бы сами поубивались, не так жалко было бы…
– На тракторе?! Оборотень?!!
Иван задумчиво поскреб подбородок, на котором пробивался редкий юношеский пушок. Уровень интеллекта противника был явно высок, и это осложняло дело. Обычно подобные твари умом не блистали – двадцать лет назад создатели реальностей придумывали их, чтобы героически побеждать, а не терпеть поражение. Теперь же оборотни селились на опушках леса у деревень или маленьких городков и досаждали населению своим присутствием. Рылись в помойках, воровали мясо с кухонь, таскали кур. Иной раз и на людей нападали, правда, случаев превращения от их укусов еще не было. Существа эти