Желая избрать себе постоянное место жительства у подножия Аллеганских гор, лорд Томас решил размежевать свои владения в этой местности и положить конец расхищениям, которые производились в его землях разным пришлым людом. Лорд Томас видел землемерные работы Вашингтона в окрестностях Маунт-Вернона и, зная характер, физическую силу, ловкость и отвагу своего молодого друга, решил именно ему поручить размежевание своих земель, что представило немалые трудности в дикой стране с ее дикими обитателями. Вашингтон с радостью принял предложение лорда Томаса размежевать его земли за денежное вознаграждение, и в середине марта 1748 года вместе с Джорджем Фэрфаксом отправился в лесные дебри Америки.
Молодые люди поехали верхом в сопровождении нескольких слуг. Перевалив через Голубые горы, они очутились в живописной долине Шенандоа, на западе которой были расположены Аллеганы. Долина эта орошалась многоводной рекой Шенандоа (“Дочь звезд”); природа кругом была очаровательная. На горах еще лежал снег, но бесчисленные потоки низвергались с шумом с высот, и в долине уже царила весна. Вашингтон записывал все свои впечатления и наблюдения в дневник; но, по-видимому, его интересовала не столько природа, сколько те материальные выгоды, которые можно было извлечь из ее разумной эксплуатации. В дневнике, по крайней мере, коммерческая точка зрения преобладает над поэтической. Правда, Вашингтон упоминает и о красоте лесов, гор и рек, восхищается вековыми деревьями, рощами сахарного тростника, – но лишь мимоходом. Его больше интересуют качества почвы, орошение, поверхность и расположение земельных участков. Как истинный практический делец Вашингтон всецело ушел в порученный ему труд, усердно снимал планы земель, лежащих при слиянии Шенандоа с Потомаком, а затем по левому берегу Потомака. Здесь приходилось ему сталкиваться с немецкими эмигрантами, обрабатывавшими часть измеряемых им земель, а затем и с краснокожими; ему удалось видеть военную пляску индейцев вокруг костра под звуки музыки, производимой пустой тыквой, наполненной дробью, и ударами в котел, наподобие барабана обтянутый кожей. Впоследствии Вашингтон отлично изучил нравы индейцев и научился вести с ними дела.
Так прожил Вашингтон около месяца, проводя дни и ночи под открытым небом и усердно занимаясь чертежами и измерениями. От дождя он спасался вместе со своими спутниками в шалаше, сооруженном из древесных ветвей, а в хорошую погоду ночевал на медвежьей шкуре или на охапке соломы около костра. Вашингтон как нельзя лучше умел применяться ко всякой жизни, довольствуясь в случае нужды самым малым, нередко лично поджаривая себе дичь на самодельном вертеле и находя в подобной жизни немало прелести. Наконец 12 апреля Вашингтон вернулся