Александр Каморный очень любил задавать вопросы. Но еще больше он любил на них отвечать. Если сам он не знал ответа, он находил людей, которые это знали, и любыми средствами добивался, чтобы ему ответили.
Как герой замечательного советского романа «Золотой теленок» великий комбинатор Остап Бендер имел в своем активе четыреста относительно честных способов отъема денег у обывателя, так и репортер криминальной хроники Александр Каморный знал не менее четырехсот способов заставить человека ответить на его вопросы. Относительно честности этих способов можно было высказать некоторое сомнение, потому что входили в них и шантаж, и запугивание, а также элементарный подкуп. С принципами у Саши Каморного с детства проблем не было. Информация давала ему власть над людьми, а совесть, честь и достоинство – это, по выражению известного юмориста, слова греческие, и мы их не понимаем. Некоторую информацию Каморный придерживал, она дожидалась своего часа, и это был вариант беспроигрышный. Некоторую информацию за хорошие деньги он соглашался забыть – не навсегда, а на время. Информация – товар ходкий, грех этим не воспользоваться. Каморный пользовался этим вовсю, сколотив за годы работы неплохой капитал. Это идиотам-зрителям он представлялся бессребреником, болеющим за город и его жителей. Его невысокая, узкоплечая фигура всегда в одном и том же черном свитере стала символом… чего? – он не уточнял.
Света сидела в маленькой полутемной комнате одна, как вдруг почувствовала, что рядом с ней кто-то есть. Она скосила глаза – на соседнем пустом столе сидел Каморный, как всегда, весь в черном, и болтал ногами.
– Что за манера – подходить неслышно? – раздраженно сказала Света. – Тебе чего?
Каморный мягко спрыгнул со стола на пол и крадучись подошел к Свете.
– Лапушка, – он наклонился к самому ее уху, – говорят, ты мной интересуешься?
– С чего ты взял? – Она отстранилась и пожала плечами. – По-твоему, если бабули обмирают, на тебя по телевизору глядя, так и все должны тобой интересоваться?
– Ну, не надо скромничать, – засмеялся Каморный неприятным скрипучим смехом.
Своему голосу он умел придать любое звучание – мягкое или грозное, смотря по обстоятельствам, но со смехом ничего не мог поделать – смеялся он очень неприятно. Он это знал, поэтому на экране всегда был серьезен, даже строг – выбрал такой имидж.
– Слушай, ты мне мешаешь, – раздраженно проговорила Света. – У меня работа, да и тебе, я знаю, скоро в эфир.
– Деточка, – проникновенно начал Каморный, – ты как со мной разговариваешь? Ты как смеешь?
По ходу вопроса он нависал над Светой, и теперь она видела совсем рядом его светлые, почти прозрачные страшные глаза.
«Да он псих!» – мелькнуло в голове.
– Отстань от меня! – Помимо воли в голосе прозвучал страх, она даже махнула рукой, стараясь оттолкнуть его страшное лицо.
Каморный перехватил ее руку и сжал кисть железной хваткой.
– А ну, говори быстро, для кого брала