Налюбовавшись окрестными пейзажами, я решил, что уже достаточно проветрился, и вернулся в машинное отделение, но пробыл там недолго, потому что Гордей знаками отправил меня обратно. Текущего знания языка немых было ещё недостаточно, поэтому удалось разобрать лишь то, что вскоре мне придётся поработать, так что нужно отдохнуть. Ну, отдых – дело всегда приятное, поэтому я вернулся к наблюдениям и размышлениям о всяком разном.
Поля, которые поначалу шли лишь отдельными лоскутами на наиболее удобных участках берега, постепенно увеличивались, примыкая друг к другу, а затем я увидел вдали поднимающийся к небу купол церкви. Он был хорошо виден благодаря тому, что все остальные строения то ли большой деревни, то ли уже небольшого городка были значительно ниже. Лишь парочка достигала трёх этажей, а основная масса – одноэтажные.
«Селезень» начал сворачивать к берегу. Через пятнадцать минут мы аккуратно встали у одного из четырёх причалов. Они, как и в деревне язычников, были бревенчатыми, но выглядели основательнее. И всё же по размаху складов и людности этому месту очень далеко до моего родного города. Меня никто не трогал, поэтому я продолжал наблюдать за происходящим и хорошо рассмотрел, как спустившийся на пристань дядька Захар ушёл куда-то в сторону складов. Пока его не было, я заметил, как повеселели и Данила, и Чухоня. Казалось, что они предвкушали какое-то радостное событие, но я терялся в догадках, какое именно. Ещё больше озадачился непонятным весельем ушкуйников, когда вернувшийся капитан объявил, что сейчас будем догружаться. Вот уж не думал, что кто-то станет радоваться тяжёлой работе.
Всё прояснилось, когда мы загрузились, да так, что ушкуй просел явно больше, чем положено, а мешки с зерном заняли всю палубу. Ящики с чем-то ценным забили не только трюм, но и часть рубки. Похоже, дальше нам с Чухоней придётся путешествовать верхом на мешках, что уж говорить о том, что возникнут проблемы с ночёвкой. Это важно, потому что вечерело, а ночи пока ещё прохладные, особенно на воде. Вот тут я и узнал, чему так радовались ушкуйники, а заодно и стало понятно, где мы будем ночевать. Когда последний мешок перебрался на борт, приободрившийся капитан громко сказал:
– Всё, шабаш. А теперь пошли в трактир. Гуляем!
Чухоня и Данила весёлыми козликами перепрыгнули через борт ушкуя, а я остался на месте. Капитан с сомнением посмотрел в мою сторону, затем перевёл взгляд на мешки, которые я таскал не менее усердно, чем другие, и всё же смилостивился:
– Идём, Стёпка, хоть нормально поешь и выпьешь, но чуть-чуть, ты и так дурной. Да и поспишь в мягкой постели.
Ну что же, насчёт поесть я всегда был не дурак, даже когда им и являлся. Да и попробовать алкоголь, чисто ради эксперимента, тоже не повредит… Наверное.
Опять