Когда Лиза оказалась на улице и морозный воздух остудил её пылающее от стыда и возмущения лицо, девушка стала потихоньку приходить в себя. И первое, то она обнаружила, что стоит совершенно одна на незнакомой улице, а вокруг полночь, а вокруг незнакомые улицы и дома… Дрожащими руками Лиза достала из сумочки смартфон, набрала номер вызова такси. А когда вернулась домой, то обнаружила, что родители не спят, не смотря на непривычно позднее для них время.
– Где ты была? – набросился с порога отец, – Ты не позвонила нам! От тебя пахнет табаком! Ты врала нам! Не хватает нам непутёвого сына, так ещё и дочь решила опозорить нас? И что это за платье, что это за вид, скажи мне!
Николай Васильевич с возмущением наблюдал, как Лиза снимает полушубок, как стягивает с себя сапоги и молча проходит в свою комнату, не сказав в своё оправдание ни единого слова.
Максим знал о нежелании брата заводить серьёзные отношения после того, как два года назад он развёлся. Возможно, брак можно было сохранить, если бы Вадим простил жену. Но не смог. Он очень много работал, бывало, неделями не бывал дома. Вот молодая жена и заскучала. Вадим застал её со своим шофёром. С тех пор Вадим всегда водит машину только сам, жене оставил квартиру и подал на развод. Лиля долго дежурила у подъезда дома отца, куда ушёл жить Вадим, но всё безрезультатно. Когда он выходил во двор и сталкивался с Лилей, то делал вид, что её не замечал. Постепенно ей надоело безрезультатно преследовать бывшего мужа, и она перестала искать с ним встреч. Но и отношений с тех пор Вадим не заводил. Впрочем, и сам Максим про себя никогда не считал, что он находится в отношениях с девушками. Единственная, кому удалось задержаться рядом с Максимом, это Ангелина, дочь компаньона отца Петра Емельяновича Ставицкого. Пётр Емельянович и Роман Степанович считали, что их дети – блестящая партия, оба равны по социальному положению, оба учились в одном университете. Правда, Максим бросил университет на третьем курсе, когда ему исполнилось девятнадцать лет, и пошёл в армию. Этот поступок очень рассердил Романа Степановича, но исправить что-то он уже не мог. Сына забрали в пограничные войска, где, естественно, сфера влияния Романа Степановича не распространялась. Левицкий подозревал, что это очередной протест против родительской опеки, долго злился на сына и не мог простить. К тому же Максим грозился остаться по контракту, но после окончания срочной службы всё-таки передумал и вернулся домой. На время немного поутих, стал помогать отцу в делах, но особых ожиданий не оправдывал. Роман Степанович знал, что на сына положиться нельзя, он может не прийти