Это было в одной из неведанных стран,
Где-то рядом шумел океан.
И ещё было так далеко-далеко до зари,
Только сердце шептало, шептало, шептало:
«Гори!»
Максим глядел на сцену не отрываясь, внимательно, пристально. Как только он зашёл в зал посмотреть, всё ли в порядке, сколько посетителей и как быстро их обслуживают, как увидел её. Эти огненно-рыжие локоны, сейчас распущенные, вьющиеся и падающие до самой поясницы, эта тонкая фигурка, этот яркий хрустальный голос с пронзительными интонациями, только теперь он хорошо увидел её лицо в ярком свете софитов. И оно его поразило. На бледной, как у всех рыжих, коже ярко проступала россыпь веснушек, и это было забавно. Тонкие черты этого лица были бы совершенны, если бы не эти мелкие веснушки. Тонкие чуть пухлые губы, аккуратный носик и большие немного раскосые глаза, блестящие зеленью. Длинные густые ресницы, которые девушке пришлось щедро покрасить чёрной тушью, чтобы они придавали лицу строгость и чувственность, так нарушенную россыпью веснушек. Он взгляд не мог отвести от этого лица, едва слышал, что она поёт – ерунду какую-то, но это лицо притягивало его взгляд и не отпускало…
Вот и сейчас он почти не слушал слов, только танец её смотрел. Боже, как она пластично и легко двигалась в танце! Как ему хотелось сделать так, чтобы остальные мужики перестали на неё так жадно пялиться такими голодными глазами! Смотрел и почему-то злился на то, что эти двое танцоров находятся рядом с ней, недопустимо близко. Хотя, чего уж зря обвинять девушку, одета она была ярко, но не вызывающе. Светло-розовая кофточка с рукавами-фонариками и длинная пышная разноцветная юбка как у цыганки, полностью прятала её ноги. В отличие от девочек из кордебалета, которые вышли и на заднем плане танцевали самбу. На них узкие, плотно обтягивающие маечки с тонкими бретельками и очень короткие пышные юбки. Когда песня закончилась, Максим встретил взгляд зелёных глаз. Девушка смотрела прямо на него, затем подошла к микрофону и произнесла:
– А теперь эта песня прозвучит в оригинале. Специально для уважаемого хозяина этого замечательного заведения.
Она так откровенно вызывающе смотрела на Максима, что и посетители ресторана начали оборачиваться и без слов и пояснений поняли, к кому обращается девушка.
Это было не по программе, гитарист Женя Филатов взглянул удивлённо, но свою гитару девушке отдал. Парни из кордебалета, тоже не ожидавшие изменений в программе, отошли в сторону. Девушка взяла гитару, поправила её поудобнее и подошла к микрофону. И первым же резким энергичным движением взорвала внезапно наступившую тишину. Бешеные, быстрые громкие аккорды оглушали, заставляли стучать сердце в диком барабанном ритме латиноамериканской музыки.
Volaré, oh-oh
Cantaré, oh-oh-oh-oh
Nel blu dipinto di blu
Felice di stare lassù
Максим сам умел играть на гитаре, но последние несколько лет занятие это забросил. И сейчас он был