Сейчас почти все мои противники были живы, хотя и стонали от боли. Не повезло лишь последнему, десятому, спрятавшемуся за свой большой круглый щит, который я разрубил вместе с ним. У остальных ребят соотношение мёртвых к раненым было примерно один к одному, и это в данных обстоятельствах было очень даже неплохо.
Пока моя команда оказывала помощь раненым, я внимательно слушал воина с рассечённым лицом, по-видимому старшего в их отряде. Языковой дешифратор догорал вместе с остальным комплектом ЗИП спасательного модуля за ближайшим холмом, а в моём персональном компьютере была только программа перевода с языка наших вероятных противников, так что приходилось пользоваться оставшимися в памяти знаниями из базового курса инопланетной лингвистики. К счастью, язык на котором говорил воин, был довольно простой, явная анатомическая схожесть наших рас предполагала и похожий речевой аппарат. За исключением нескольких, все звуки речи были вполне подобными нашим, темп речи был, правда несколько замедлен, но здесь, скорее всего, сказывалась просто усталость. Уловив значение нескольких ключевых слов, я начал устанавливать речевой контакт, помогая себе общепонятными на любой планете жестами. И вот уже пошла первая информация, с которой нужно было работать.
– Годфер! Воды и энергетических таблеток! Нападавшим не надо, они только что из оазиса!
– Дэн! Лонго! Принесите того, в глупой одежде! Напоите тоже!
– Бор! Оказать помощь раненым! Всем! И пленным тоже! Разберись с их тяжелоранеными, ты знаешь как, и пусть оставшиеся зароют убитых. Через полчаса выступаем к оазису, этот парень говорит, что тут недалеко.
Воина с рассечённым лицом звали Жан. Он был из рода Гастонов. Отряд под его командованием сопровождал того самого человека в сутане, так называлась его неудобная одежда, который был важным должностным лицом одного из двух основных религиозных культов этой части планеты. Целью путешествия был город Иерусалим, который являлся священным местом для обоих религий, но в данное время был завоеван единоверцами Жана и стал