Мы выходим из такси. В Гамбурге тоже идет снег. Дани просит таксиста подождать.
– А куда дальше поедем?
Слышу тихое:
– В аэропорт.
Сладкая догадка ужасает. Внутри все ликует: это он из-за меня придумал эту поездку. Дани дошел со мной до двери подъезда, остановился, глядя мне в глаза, притянул к себе, поцеловал в губы и почти побежал назад. Я стояла, смотрела вслед отъезжающему такси, запутавшись окончательно, где белое, где черное. Что это, предательство? И любовь ли это?
Апрель
Я была уже близка к финишу моей учебы. Дипломная работа была написана, но оставался еще один экзамен. Защита же диссертации была позади. Она состоялась в начале апреля, практически сразу после конференции. Все прошло легко, как говорится, без сучка и задоринки. Но ученая степень становилась легитимной только при наличии диплома об окончании университета. Защита же его была еще впереди.
Я готовилась к сдаче экзамена и защите дипломной работы. Между тем мысли постоянно возвращались к данным, оставленным мне Яковом. Все оказалось сложнее, чем выглядело на первый взгляд, а на третий взгляд показалось просто неразрешимой задачей. Пять уравнений с десятью неизвестными. Я не могла подвести папу. Он бы обязательно решил эту проблему. Если же я, так похожая на него, не смогу это сделать, то его друзья будут думать, что и он бы тоже не справился с ней. Этого допустить было нельзя. И еще одно, засевшие где-то в подсознании на заднем плане, названия городов, пророненных Яковом: Исламабад и Скарди. Папа именно эти два города обвел на карте кружками, когда собирался на К2. Значит, это где-то недалеко от папы. Еще почему-то вспоминался Дани. Мне казалось, что он должен был дать о себе знать, а может, просто мне этого хотелось. Прошло уже почти два месяца, а от него не было ни слуху ни духу. И Ренате, с которой я виделась почти каждый день, о нем не вспоминала.
Май – июнь
На защите моей дипломной работы все шло вначале гладко: я сделала доклад, ответила на вопросы. Референт дал хорошую оценку. Я уже спокойно сидела, думая, что и защита диплома практически уже позади. Началась свободная дискуссия. И тут ко мне привязался один ворчливый профессор-педант, который стал говорить:
– Надежность результатов прежде всего опирается на аккуратность их изложения. И если текст представлен на немецком языке, то и графические отображения данных не должны быть на английском. Если ты специалист с высшим образованием, ты не должен себе позволять жаргонные, пусть даже от науки, выражения.
Идея пришла в неподходящее время и в неподходящем месте. Возможно, этому способствовал его голос, напоминавший мне звук пилы или синусоиду, а может быть, и разложение в ряд Фурье. Дальше я слышала только мотив, пропуская мимо ушей слова, пока мне не подал знак локтем в бок рядом сидящий. Я с некоторой задержкой понимаю, что хочет от меня этот зануда.
– Что вы можете мне сказать на эти замечания. И вообще, что вы все время пишете, когда к