Она опять потянула…
…за ручку бачка, прерывисто дыша. Ну давай же… Давай…
Голова закружилась настолько, что Джемма пошатнулась и чуть не упала, после чего прислонилась к стене, пытаясь дышать поглубже. Заморгала, когда окружающая обстановка опять вошла в фокус. Ее собственный дом… Ее собственная ванная комната… В половине страны и более чем десяти годах от той ночи.
Она подошла к раковине и вымыла дрожащие руки. Глядя на себя в крошечное зеркало, Джемма все еще видела следы пережитого ужаса. Лицо все в красных пятнах, глаза широко раскрыты. Секунду она смотрела в лицо семнадцатилетней Тео, полное отчаяния и страха.
Но нет, она Джемма – женщина, которая сама правит собственной жизнью. У нее есть семья и друзья. Ее окружают люди, которые любят ее. Ее каштановые волосы коротко подстрижены и почти не прикрывают затылок. Подровненные триммером брови, гладкая кожа, пухлые губы… Привлекательное лицо. А не лицо той депрессивной девчонки-подростка – лицо, которое кричало «я жалкая неудачница» любому, кто удосуживался на него посмотреть. Только ее большие карие глаза оставались такими же. Хотя если по-честному, то кто все эти годы назад вообще смотрел ей в глаза?
Выйдя из ванной, Джемма глянула на часы. До пробуждения Бенджамина у нее оставался еще час. Вполне достаточно, чтобы слегка прибраться, подготовиться к предстоящему дню и принести Бенджамину чашку кофе в постель, набирая очки в отношениях.
В доме было всего три комнаты, которые она убирала по несколько раз в неделю. Плюс ванные и кухня. Что бы там ни говорил Бенджамин, его супруга не была гермофобом[4]. Она не чуждалась общественных мест; была не из тех людей, которые практически ныряют в укрытие, стоит кому-то чихнуть или кашлянуть. Даже не возражала против рукопожатий… Ну, возражала не больше, чем кто-либо другой в наши дни. И, как она неоднократно говорила Бенджамину, просто не смогла бы работать в салоне красоты, будь у нее проблемы с микробами. Единственным ее незначительным требованием было, чтобы ванные комнаты были чистыми, а кухня и продукты, которые она готовила, – свободными от микробов. Это была не гермофобия, а здравый смысл.
Где-то с год назад Лукас ел печенье, и оно упало на пол. Последовал разочарованный стон – тот знал, что Джемма не позволит ему доесть его. И тогда Бенджамин взял печенье и протянул его сыну.
– Держи, парень, – сказал он. – Правило пяти секунд.
Джемма пересекла комнату и взяла печенье из руки Лукаса. После чего объяснила, что нет такого понятия, как правило пяти секунд.
По крайней мере, как она сама это помнит.
По словам же Бенджамина, она перепрыгнула