Первое, что предположил доктор Томас, – миф о ранении Гесса создан гитлеровской пропагандой для пиара «наци № 2». Но со временем в руки дотошного эскулапа попал уникальный архивный документ – фотокопия медицинских документов Гесса, в которых черным по белому было отмечено, что 8 августа 1917 года взводный Гесс был тяжело ранен в левое легкое, после чего три месяца провалялся в госпиталях. «Позвольте, но при таких телесных повреждениях остаются рубцы на всю жизнь!» – пришел в недоумение Томас. И обратился за разъяснениями к жене Гесса Ильзе, которая, находясь в здравом уме и ясной памяти, собственноручно отписала врачу, что «на теле Рудольфа остались следы от фронтового ранения». Настолько тяжелого, что превосходный спортсмен Гесс без одышки не мог одолеть даже стометровку.
Поразмыслив, настырный доктор пришел к ошеломляющему выводу: в застенках Шпандау он освидетельствовал не Гесса, а другого человека! Но куда же делся ближайший сподвижник Адольфа Гитлера?
В поисках ответа любопытный Хью тщательно исследовал все обстоятельства скандального перелета Гесса. И обратил внимание на ряд явных нестыковок. По воспоминаниям бывшего адъютанта Гесса, Карлхайнца Пинча, провожавшего своего шефа в скандальный полет, «наци № 2» улетел на «мессершмите» с бортовым № NIC-11. Однако в музее британского городка Дэксфорта хранятся останки самолета Гесса с совершенно другим номером – NJ+OQ. Более того, педантичный Пинч перед отлетом сделал фото упомянутого «мессера», под крыльями которого не было резервных топливных баков. Однако самолет, с которого Гесс десантировался над Шотландией, имел таковые – их обнаружили 11 мая 1941 года в речушке Клайд, неподалеку от места падения немецкого истребителя.
Далее загадки наслаивались одна на одну. Во-первых, без дозаправки указанная модель самолета попросту не долетела бы из Германии до Британии. Во-вторых, исключалось использование аэродромов подскока: немецкие радары вели «мессер» Гесса до Северного моря, где самолет засекла станция слежения британской ПВО. При этом следует помнить, что упомянутые страны находились в состоянии войны, при котором подобная воздушная «самоволка» была чревата огнем зениток, которого не последовало.
Но если большинство из вышеупомянутых нескладух можно объяснить секретностью операции, то как быть с еще одним воспоминанием бывшего адъютанта Гесса. Пинч отчетливо помнил, что перед самым вылетом его шеф одолжил летный комбинезон у знакомого летчика, который был на два размера больше. К тому же на его подкладке была фамилия настоящего владельца. Но при задержании человек, назвавшийся Рудольфом Гессом, был одет в комбинезон с иголочки, без каких-либо надписей. А еще – не имел при себе ни единого документа. Его личность идентифицировал