Гигант, по-прежнему плотно зажимая ей рот, стал ритмично погружать и вынимать свой жезл почти полностью, каждое движение пронизывало тело девушки, как раскаленным металлическим поршнем, слезы струились по ее щекам, глаза были широко распахнуты, в них застыли боль и ужас… А он продолжал двигаться, не давая ей даже доли секунды на то, чтобы вздохнуть. От его грубых движений и неимоверной усталости ее тело стало мягким и податливым, она расслабила бедра, смирившись с этой пыткой, и постепенно боль стала перерастать в какое-то новое чувство, ощущение сверхзаполненности и плотности двух трущихся тел. Она уже хотела еще и еще, хотела, чтобы он также грубо и резко продолжал трахать ее своим мощным орудием, чтобы он вводил его, распирая все внутри, прокладывая себе дорогу, несмотря на ее слезы, врезаясь в нее всей неимоверной длиной ствола. Груди ее подрагивали, спина прилипла к лаковому покрытию столешницы, она отцепила от него онемевшие руки и тихо постанывала, продолжая лить слезы и всхлипывая. Он входил еще и еще, до самого конца, проталкивал и вынимал, еще и еще. Она уже перестала что-либо понимать, и тело сосредоточило всю энергию вокруг берущего ее ствола. Он ускорился, еще раз вошел, застонал, и вся эта змея выскользнула из тела девушки, плюхнулась на ее ввалившийся моментально живот, содрогнулась и излилась мощным потоком белой густой жидкости. Капли стекали ей на живот, попадали на лобок и обволакивали огромную открытую дыру, отверстие, пустое и широкое, как труба, в котором только что извивался этот удав. Гигант застонал, но его стон был похож на рычание зверя, и отошел от своей добычи, оставив ее лежать распластанной на глянцевой поверхности стола, с зияющей дырой, сплошь покрытой каплями победителя.
Довольно ухмыльнувшись, исполин спешно покинул номер. Белла вздохнула с облегчением и медленно сползла с комода. Единственными ее желаниями теперь стали душ и сон. Наскоро смыв с себя липкую сперму, Белла на трясущихся ногах дошла до кровати и отключилась на несколько часов.
Очнувшись, Изабелла вспомнила про обещанный в письме ужин на пляже. Тело ее все еще ныло внутри, но боли уже не было, неприятных ощущений тоже. Она все еще удивлялась, как эта громадина поместилась в ней и не разорвала ее пополам, но, отдавая должное его мастерству с таким-то размером, вспоминала сковавшего ее гиганта с послевкусием блаженства – блаженства, смешанного с ужасом. Очень необычное, но яркое впечатление! Действительно, здесь умеют удивить! Хотя она еще и не высказывала никаких своих пожеланий, ублажатели шли на опережение, предоставляя ей, видимо, стопроцентно востребованные лоты.
Белла распахнула дверцы гардеробной и провела рукой по ряду переливающихся платьев всех цветов и фактур, притягивающих кружевом или пайетками, тонкими бретельками или пышной юбкой. Какое же разнообразие! И как точно подобран ее