Глива, охваченного огнем, отбросило на много метров, он вырвался наконец на свободу и летел в разреженном воздухе, стремительно приближаясь к земле. На этот раз он нащупывал обожженной рукой не револьвер и не защелки ремней, а вытяжное кольцо парашюта.
Нашарив кольцо, Глив дернул что было сил, почувствовал, как разворачивается парашют, и наконец над ним распустился спасительный шелковый купол. На смену реву мотора и вою пламени пришла тишина. Безмятежный сельский пейзаж чуть покачивался перед глазами.
Приземление было жестким. Глив упал на бок, но каким-то образом ухитрился ничего не сломать. Освободившись от парашюта, пилот нашел в себе силы подняться на ноги. Ботинки и носки оказались целы. Но на этом хорошие новости заканчивались.
От брюк ничего не осталось, если не считать небольшого клочка, защищенного парашютными стропами. По всей правой ноге выше лодыжки кожа вздулась и покрылась волдырями. Левая нога была почти в таком же состоянии, только на бедре сохранилась относительно неповрежденная полоска. Руки с нижней стороны обгорели до локтя, с запястий и кистей свисали черные лоскуты кожи. Голова и шея тоже точно побывали в аду, глаза превратились в щелочки. От носа почти ничего не осталось.
Кое-как несчастный проковылял через поле, добрался до калитки и принялся звать на помощь. «Летчик ВВС, – прохрипел он. – Мне нужен врач».
Согласитесь, трудно держать в руках стакан с горячим чаем. А ведь температура чая всего на каких-то пять-десять градусов выше нормальной температуры тела. Не очень-то много, учитывая, как далеко простираются пределы человеческой выносливости. В основе ощущения, заставляющего вас скорее отдернуть руку от стакана, лежит работа умной рецепторной системы: сплетения белков, соединенных с ионными каналами, открывающимися и закрывающимися в зависимости от температуры, переводят тепловые сигналы в болевые ощущения. Казалось бы, странно, что человеку – любознательному существу, в природе которого заложен интерес к исследованиям, – поставлены такие жесткие ограничения в виде чувствительности к минимальным колебаниям температуры. Однако белки, из которых состоят тепловые рецепторы, точно так же, как и все остальныем белки человеческого тела, от пищеварительного тракта до структур ДНК, начинают разрушаться уже при температуре 45 °С – это порог, за которым в организме начинаются термические повреждения. По мере повышения температуры клетки теряют способность к самовосстановлению, кровь в сосудах сворачивается, в тканях начинаются необратимые изменения, что со временем приводит к смерти – и это при температуре около 60 °С. При горении же авиационного топлива в насыщенной кислородом среде температура может превышать 1000 °С.
Том