Там все время «хачапури» в подпитии распоясывались и гуляли на всю катушку тоже. С ними постоянно случались какие-то столкновения, порой даже очень забавные. При этом пятнадцать наглых отвязанных самцов с хорошо подвешенными языками всегда выходили победителями. Но грузины боялись открытых столкновений, и как-то раз какой-то «хачапури», набравшись наглости, навис на москвичей: мы, будучи отловленными где-то в тихом месте, были построены под дулом пистолета, где один маленький «хачапури», размахивая пистолетом, тщетно пытался отбить яйца Саше Морозу. Плюшкин, улучив момент, ломанулся через заросли бамбука, прибежал с ментами, которые тоже ходили с оружием, и, воспользовавшись возникшим замешательством, Бес выбил пистолет. Как только равновесие в вооружении было восстановлено, на глазах у сочинских милиционеров все присутствующие противники были вбиты в приморский асфальт. Причем все уже были подготовлены в уличных боях, в отличие от местного населения, которое не могло оказать какого-либо сопротивления южным гастролерам. Было это полусовковое время 88–89 года, и выезды в другие города совершались довольно часто.
К стыду своему могу сказать, что впервые я попал в Питер в 88-м году, во время концерта Scorpions. В Москве они не выступали, и все ломанулись туда. Там же я увидел туалеты без перегородок и надписи на магазинах «Водка», «Котлетная» и прочие указатели, которых в Москве не встретишь никогда. Никогда в Москве не было надписей «Водка», только изредка «Вино-соки», а как положняк вино-водочные отделы в продуктовых магазинах. В Москве не было ни одного магазина, который бы назывался «Очки», и когда я увидел такую надпись в центре города, мне стало плохо; я понял, что этот город с непонятной мне эстетикой.
Мне отводилась роль массовика-затейника; я даже не помню, почему, но как-то инспирировал ситуацию, когда несколько дней мы разговаривали только стихами. Короткими стишатами, которые подправляли настроение и оттачивали язык. Были такие пародийные кричалки типа фанатских: «И кричал он: всех убью – заведите Мотли Крю».
Неформальный мирок всегда был центром образования урбанистического фольклора, так как нигде в другом месте не было скопления такого разнородного состава безбашенного населения со своими шутками и перлами. Например, приходит на «Горбу» чувак с шифрограммой. Ну, надо было ему что-то