Почти сразу после этого они оказались в постели и прошли проверку на взаимную совместимость. Между ними был минимум доверия – чуть больше, чем между обычным клиентом и проституткой, – но оба старались его увеличить, подчиняясь неясному чувству объединения людей в совместном трудном маршруте. И Тамара старалась преуспеть в этом существенно больше Казакова – он был ей гораздо интереснее, чем она ему.
– А тебя действительно зовут Андрей?
Казаков подавил желание ответить вопросом на вопрос: что означает это «действительно»? и ответил:
– Да.
– А почему ты зовёшь меня «вы»?
– На людях я постараюсь звать вас «ты». Перейдём ли мы на ты, когда будем оставаться наедине, пока не знаю. Что, раздражает?
– В общем, да. Не прикольно.
– Постараюсь измениться. Но не обещаю.
– Чудной ты какой-то… – и тут она сделала ошибку: – Чем по жизни занимаешься-то?
– Продаю, покупаю, – усмехнулся он в полусумраке зашторенного номера. – Попросили вот узнать, что тут можно у вас купить.
– Из одежды или из еды?
– Да нет. Из заводов или зданий… или из земли, желательно с озером.
Тамара затихла. Ей не приходило в голову, что это тоже можно покупать и продавать, хотя этому её учили в университете. Но человек, который узнавал бы, где продаются заводы, пароходы и другие дела, называемые теперь бизнесом, как-то не попадался ей на широкой жизненной дороге. Казаков же в свою очередь узнал, что у неё не было сутенёра (ему никак не нужны были сложности с этой стороны), что она якобы изредка работала через агентство, где была знакома только со своими подругами, что из наркотиков знает только траву… в общем, не девушка, а почти ангел. Да ещё и в зачётке меньшая часть троек, а больше всё четвёрки с пятёрками. И живёт после развода с родителями.
Потом он покормил её ужином, они обменялись номерами сотовых телефонов, Казаков выдал ещё три тысячи рублей и попросил Тамару заниматься учёбой и не ходить более в её агентство, поскольку она ему может понадобиться в любой момент. Тамара кивнула и попросила ещё денег, поскольку в агентстве она должна была заплатить комиссионные. Казаков хмыкнул и дал ещё две тысячи. Он ставил про себя два против одного, что Тамара не должна теперь быстро исчезнуть из его жизни, но всего только два к одному, и не шансом больше.
3. Формирование оппозиции
В городе L заканчивался апрель. В Подмосковье и в Петербуржье это время считается весной, но в западносибирском городе L продолжительность весны, как, впрочем, и осени, составляла от десяти дней до трёх недель; всё остальное время делилось между шестью месяцами зимы и пятью