– Мама! – радостный крик Мити громко разнёсся по комнате.
Распахнув глаза, увидела, как сын срывается на бег в мою сторону от двери, в проёме которой стоит нахмурившийся мужчина, который увёл моего сына с собой, даже не дал его обнять.
Соскакиваю с кровати и чуть не падая рвусь к сыну навстречу. Успеваю только сделать пару шагов, как мой малыш врезается мне в ноги, крепко обхватывает их руками, прижимается всем телом.
– Я скучал, – тихо говорит мой ребёнок, а я подхватываю его на руки и, слегка покачиваясь, иду к кровати.
– Я тоже, родной мой, – шепчу сыну, целую в висок, щёку, в кончик носа, с огромным трудом сдерживаю слёзы.
Митя не должен их видеть, он боится, боится моих слёз. С этим я столкнулась три месяца назад. Острая боль в зубе стала причиной слёз, на которые мой малыш отреагировал громким плачем, а прежде испуганным личиком.
– Мама, ты поспала? Ты больше не хочешь спать? Я хочу домой, поехали домой, – вывернувшись в моих руках, Митя заглянул мне в глаза, жалобно произнёс просьбу.
Сердце сжалось от слов сына, прижала его белобрысую головку к своей груди, крепко зажмурилась, прикусывая нижнюю губу до отрезвляющего привкуса металла во рту. Физическая боль не заглушила душевную, но привела в чувства, не дав утонуть в нахлынувших чувствах.
– Когда мы поедем домой, мам? – заканючил сын, выворачиваясь в моих руках.
– Скоро, мой родной, скоро, – присела на край постели, усадила сына на колени, – нам нужно чуть-чуть подождать, и мы будем…, – хотела сказать дома, вот только поняла одну вещь.
В квартиру мы больше не вернёмся. Я не смогу переступить её порог, а уж тем более жить там.
– Мам, ну скажи, – вновь подал голосок сын, задирая голову вверх.
– Митька, – делаю специально загадочный голос, но слышу, как ужасно фальшивлю, – а может, мы махнём к бабушке, ты помнишь, как там классно, там речка с чистой-чистой водой, а сад какой большой, а как классно на качелях качаться вечером, – вспоминаю обстановку вокруг родительского дома, внутри всё сжимается, и я чувствую, как что-то горячее опаляет щеку.
– Мам! – вскрикивает испуганно сын и своей ладошкой вытирает слезу, что, не удержавшись, пролилась наружу.
– Я не плачу, малыш, – качаю головой, – не плачу, не бойся, – говорю дражайшим голосом, – ты согласен поехать к бабушке в гости? – быстро перевожу тему, заглядываю в пронзительные глаза ребёнка.
– Да, – улыбаясь отвечает Митя, быстро отойдя от испуга, – а мне брали оскоп вот такой палочкой, и я не плакал, – говорит сын, разводя руки в стороны, показывая размер той самой палочки.
На секунду замираю и пытаюсь расшифровать сказанное новое слово, которое я ни разу не слышала от Мити.
– Милый, – зову сына, – а что такое «оскоп» и где у тебя его брали? – задаю вопрос ребёнку и бросаю взгляд на мужчину, что продолжает