На мой звонок дверь открыла «девушка в белом», она представилась Инной и сказала, чтобы я немного подождала в прихожей, а сама ушла вглубь дома. Через несколько минут она вновь появилась и сказала, что лейтенант Трофимов, готов ко встрече со мной.
Это было так неожиданно и странно, что я растерялась и почувствовала себя по меньшей мере рядовой запаса. Впрочем, вовремя вспомнила, что врачи и медсестры – военнообязанные, а Инна наверняка из военного госпиталя. Потом это подтвердилось: она посменно менялась с медбратом Кириллом.
Инна проводила меня в комнату, где Северин сидел в кресле-каталке, на нем он передвигался по дому, когда отставлял в сторону свои костыли. Наши глаза встретились, минутная пауза прервалась грустной репликой от Северина:
– Привет! Извини, что сижу. Вот и встретились. Как ты выросла! Как похорошела. Восемнадцать в декабре? Я помню.
Он протянул мне руку. У меня от волнения чуть не брызнули слезы, чего со мной никогда не случалось. Разве в детстве, самом раннем, когда я злилась от нехватки слов и непонимания взрослых, топала ногой. В тот недолгий период, о котором мама с улыбкой вспоминала, как они с папой называли меня Мишка топотун-негодун. Видимо, характер уже тогда формировался. Впрочем, – Стрелец! Школьницей я ужасно смущалась, когда она рассказывала об этом посторонним в моем присутствии. Мне и тогда хотелось топнуть ногой, чтобы мама замолчала.
– Да, совсем забыла! Это я испекла тебе! – Я протянула Северину пергаментный сверток с эклерами.
– Мерси, мадемуазель Полин, – попытался шутить Север.
От этих слов мне вспомнилась наша первая встреча и мое «мерси» ему за то, что достал меня из грязи и донес до дома. Господи, как давно это было! Каким веселым и беззаботным он мне казался тогда! Нереально взрослым и таким недосягаемым для меня. Сердце сжалось от боли, когда я увидела розовый шрам на кисти его руки, но я уже овладела собой, чтобы не выдать своего волнения.
– Я пойду поставлю чай или попрошу Инну. Я ведь ни разу не была у тебя на кухне.
Из комнаты Северина я пошла по коридору и увидела медсестру, она сидела в кресле у включенного телевизора и смотрела «Новости». Диктор сообщила, что в стране произошел очередной теракт. По экрану поползли кадры с места события. Это стало почти привычным делом, хотя разве можно привыкнуть к подобному.
– Я принесла пирожные, можно поставить чайник? – обратилась я к Инне. Она поднялась с кресла перед телевизором и включив газовую конфорку, поставила на нее чайник. Когда я вернулась, Северин