Наметаю проблемы – безудержно каюсь.
Без витражей
Как незаметно обездолил нас прогресс,
Как улыбался нам лукаво хитрый бес,
Когда в угоду зарубежных хлипких мод
Мы затевали в суете евроремонт.
О, как легко евростандарт нас взял на понт.
Меняли дерево на пластик без ума,
Не понимая: холст ли, латекс – всё сума.
Мы паковали доски пола в ламинат
И кропотливо обживали супер ад.
Но вдруг о радужный споткнулись променад.
Январь термометр опустил на тридцать пять,
Но витражей морозных в окнах не видать,
Всё меньше поводов и тем писать стихи,
Зато скопили столько «без» за все грехи.
Без сверхидеи, без морали, «без» – комплект,
Оскалил челюсти машинный интеллект,
Чтоб без мозгов людей оставить, интербес
Внушает массам свой лукавый интерес.
Владимир Юринов
г. Андреаполь
В прошлом лётчик-истребитель, ныне тренер по фехтованию детской спортивной школы, писатель, поэт, бард, член Союза писателей России, автор нескольких книг поэзии и прозы.
«Я из возраста вышел щенячьего…»
Я из возраста вышел щенячьего,
а всё резво сучу коленями —
избалованный неудачами
пилигрим из другого времени.
И дороги давно все кончились,
даже тропы в бурьяны канули,
у столба верстового, тощего,
торможу, дребезжа стаканами.
Горизонт придавил, как в кратере.
Толку что громыхать доспехами?
Геометрия Римана клятая:
во все стороны – вверх. Не побегаешь.
А ведь было: над полюсами
трепетал разноцветными перьями,
расстояния поясами
часовыми вольготно меряя.
Был я всем: от бессонного конного —
до неспешного пешего лешего;
от буяна, трибуна оконного —
до добрейшего тихопомешанного.
Бил я в колокол, бегал голым я,
дураков в зеркалах высмеивал,
брод искал из огня да в полымя
да коней на скаку разменивал.
Но развеялись запахи гульбища,
растворились дымы над крышами,
и шагаю я в джинсовом рубище
весь такой – среднеруссковозвышенный.
Поклоняясь хрустальным источникам,
воду пью ледяную пригоршнями.
Дотлевает на дальней обочине
рюкзачище, давно отброшенный.
Я не сгорблен теперь запасами,
улыбаюсь легко, по-доброму,
всё, что надо, несу за пазухой,
согревая худыми рёбрами.
И спокойствие от осознания,
что уже полпути за плечами.
Погружаюсь во многия знания
и ищу там покой и печали.
Не ропщите, радетели строгие, —
мне не надобна доля другая.
Ах, любимая, вновь по дороге нам.
Обопрись на меня,