Жизнь за кулисами науки. Размышления небольшого ученого. Виталий Пронских

вопрос о планах, когда мы, как обычно, прогуливались после уроков до автобусной остановки, обсуждая наше грандиозное научное будущее, мой друг помолчал, необычно долго думая, как ответить, но потом, словно стесняясь, признался, что решил поступать в МГУ. Это был первый раз, когда МГУ прозвучал в наших разговорах, тем более что в головах был некий расхожий неверный образ, что в университетах готовят учителей. «Зачем?» – только спросил я. «А может быть, я и хочу стать учителем, – засмеялся Костя, – астрономии, например!» Астрономию у нас в школе преподавали совсем немного и скучно, никого она особо не заинтересовала, а лучшие оценки по предмету получал одноклассник, по совпадению бывший племянником преподававшей ее учительницы физики, поэтому мы с другом только громко заржали. В учителя я точно не хотел, так как, хотя и сам был школьником, школьников в целом недолюбливал.

      Наша школа находилась в довольно сложном районе и городе вообще, и среди учеников было много хулиганов и неблагополучных. В городе находились крупный металлургический и химический комбинаты, куда на работу по рабочим специальностям приезжали жители из экономически отсталых регионов, а кроме того, там работало много так называемых «химиков» – осужденных к принудительному труду на вредных производствах. Это во многом определяло общую культуру города и увлечения череповчан. По дороге в школу, да и вообще на улице и в транспорте легко было оказаться избитым или ограбленным подростковыми шайками либо просто нетрезвыми агрессивными хулиганами. По вечерам даже учителя побаивались появляться около школы. Я не мог себе представить, как ходить в такую школу на работу всю жизнь, и мечтал вырваться из нее как можно скорее, хотя объяснять другим непонятные темы мне всегда нравилось (да и всем, наверное, нравится учить или поучать других). Но при этом желание вырваться из Череповца в более цивилизованное место было нашим общим с Костей профориентационным импульсом.

      Я думал, что Костя пошутил, но, как оказалось, он действительно впоследствии поступил на химический факультет МГУ, закончил его с отличием и, несомненно, стал бы видным ученым. К сожалению, судьба его оборвалась: в возрасте около 30-ти лет Костя скончался от тяжелого заболевания. Но когда я ретроспективно возвращаюсь к его резко сформировавшимся планам после участия в республиканском этапе олимпиады, мне кажется, я начинаю понимать, что могло на них повлиять. Скорее всего, попав в среду олимпиадников, их преподавателей и тренеров, в атмосферу, совершенно иную, чем та, которая окружала нас в Череповце, пообщавшись с кругом, ориентированным на высшие достижения, Костя осознал, что для полной реализации своего, безусловного высокого, потенциала ему нужно было попасть в среду рангом выше, чем обычный институт даже в крупном или столичном городе. Попасть туда, откуда выходят организаторы и руководители олимпиад и научных направлений, те, от кого все зависит в науке, кто все в ней решает. И чтобы узнать, каковы эти ранги, формальные и неформальные,