– Теть Дина, не выбрасывайте коробочку! Пожалуйста, отдайте ее мне.
Столько мольбы в ней было, что соседка, скривившись, протянула ведро.
– Только вымой с мылом хорошенько! А лучше кипятком обдай.
Домой Зина возвращалась на редкость счастливой. Мылом помыла, а кипятком не обдала. Иначе пришлось бы правду маме выложить, что из мусора взяла, а она бы отругала: «Ведешь себя точно нищенка!» Поэтому Зина сказала, что шкатулку у подруги на фантики выменяла.
Эти воспоминания пронеслись в голове в одно мгновение. И сердце наполнило тихое счастье, такое, как в тот вечер, когда она впервые в жизни взяла в руку эту синюю расписную шкатулку из-под монпансье – так мама называла разноцветные леденцы. Она и убрала ее подальше только потому, что боялась: привыкнет, и уже ничто не будет радовать. Будто был определенный запас радости в этой шкатулке, который мог закончиться.
Зинаида подцепила ногтем крышку, она противно скрипнула и нехотя поддалась – очень уж плотно прилегали края. Достала письмо. Бумага за долгие годы пожелтела, чернила выцвели, но пока читались – она ведь нечасто извлекала его на свет. Быстро пробежала глазами знакомые строки. Почерк у отца был взрослый, стремительный, но разборчивый. Вновь наворачивались слезы, когда взгляд скользил по словам «люблю», «не мог», «на память». Она останавливалась ненадолго, а потом продолжала чтение.
Наконец добралась до самого важного.
«Медальон, который я тебе подарил, ничего не стоит. К сожалению, за свою жизнь я не скопил ни золота, ни бриллиантов. Но и эта вещица может кому-нибудь понадобиться. Если вдруг заметишь слежку, обратись к Чистякову Олегу Михайловичу, он поможет».
Вот так, коротко и ясно. Как эти слова запомнишь, если они похожи на бред? Кто бы за ней, Зиной, следил. Или следят все-таки за медальоном? И вообще, хорошо сказано: обратись к Чистякову. Это раньше просто было: платишь в справку двадцать копеек, и тебе выдают адрес и схему начертят, как дойти. Если повезет, в телефонной книге номер отыщешь. А теперь – защита личных данных. Телефон не раздобудешь, не то что адрес. И сколько было тому Чистякову двадцать пять лет назад? Либо помер уже.
Размышляя, она быстро почистила картошку, порезала в сковородку, открыла тушенку – подарок от мамы к первому мая. Десять банок подарила, восемь съели. Зина заглянула в стол. Сейчас откроет и останется одна. Но скоро ехать в деревню картошку окучивать, мама еще тушенки даст.
Так искать Чистякова или не надо? Сегодня она преследователя отпугнула. А что если завтра он снова появится? Так и будет в полицию каждый день